Королевство грез   ::   Макнот Джудит

— Волк идет! — прокричала какая-то женщина, бережно прижимая к груди ребенка. — Господи, помилуй нас!

— Он нацеливается на Меррик! — в ужасе вскричал мужчина. — Ему хочется вонзить клыки в лэрда Меррикского, а по пути он сожрет Белкирк!

Все вокруг вдруг наполнилось жутким предчувствием огня, гибели и резни, и дети, столпившиеся близ Дженни, прижались к ней в немом испуге. Для шотландцев — будь то богатый дворянин или скромный деревенский житель — Черный Волк был опасней и хуже самого дьявола, ибо дьявол — дух, а Волк — плоть и кровь, живой сатана, чудовищное создание, угрожающее их существованию прямо здесь, на земле. Этим злобным призраком шотландцы обычно пугали своих провинившихся отпрысков. «Тебя Волк заберет», — стращали ребятишек, чтоб они не блуждали в лесу, не вылезали по ночам из постелей и слушались старших.

Не в силах выносить безумие, порожденное, по ее мнению, больше легендой, чем самим человеком, Дженни возвысила голос, чтобы ее было слышно сквозь шум.

— Скорей всего, — прокричала она, обняв перепуганных детей, — он вернется назад, к своему варвару-королю, и примется зализывать раны, которые мы нанесли ему в Корнуолле, покуда он врал изо всех сил, преувеличивая свои победы. А если не сделает этого, выберет для атаки крепость послабей Меррика, куда у него есть шанс прорваться.

Слыша слова, полные веселого презрения, люди бросали на нее испуганные взгляды, но Дженни высказывала все это не из ложной бравады. Она принадлежала к семейству Меррик, а Меррики никогда не позволят себе убояться ни одного человека. Она слышала это сотни раз от отца, поучавшего пасынков, и приняла его веру как свою собственную. Кроме того, сельские жители пугали детей, чего она более не могла допускать.

Мэри дернула Дженни за юбки, привлекая к себе внимание, и дрожащим голоском спросила:

— А вы не боитесь Черного Волка, леди Дженни?

— Нет, конечно! — ответила Дженни с сияющей бодрой улыбкой.

— Говорят, — вмешался преисполненный благоговения юный Том, — будто Волк высоченный, как дерево!

— Дерево! — хмыкнула Дженни, пытаясь выдумать весомую шутку про Волка и призывая на помощь все свои познания. — Если так, стоило бы посмотреть, как он взбирается на коня! Понадобятся четыре оруженосца, чтоб взгромоздить его в седло!

Нелепость подобной картины заставила кое-кого захихикать, на что и надеялась Дженни.

— Я слыхал, — продолжал юный Уилл, красноречиво поежившись, — он крушит стены голыми руками и пьет кровь!

— Ой! — вскрикнула Дженни, сверкая глазами. — Тогда у него несварение желудка. Если он явится в Белкирк, мы предложим ему доброго шотландского эля!

— Мой папа рассказывал, — вмешался другой ребенок, — он скачет рядом с великаном, с Го… лиафом по имени Арик, который держит боевой топор и рубит детей на кусочки…

— А я слышал… — зловеще перебил следующий малыш, но Дженни весело оборвала его:

— Давайте я вам расскажу, что я слышала. — С отважной улыбкой она повела их к аббатству, стоявшему ниже за поворотом дороги и скрытому из виду. — А слышала я, — забавляясь, придумывала она на ходу, — будто он старый-престарый, и ему надо все время щуриться, чтоб хоть что-нибудь разглядеть, вот так…

Она перекосилась, комически преувеличенно изображая полубезумное, почти слепое существо, тупо озирающееся вокруг, и дети захохотали.

Проходя по дороге, Дженни продолжала высказывать столь же легкомысленные, насмешливые замечания, и дети включились в игру, добавляя собственные догадки, выставлявшие Волка в дурацком свете.

Но, несмотря на смех и натужное веселье, внезапно потемневшее небо заволокло тяжелыми тучами, в воздухе резко похолодало, ветер начал трепать плащ Дженни, словно сама природа нахмурилась при упоминании этого дьявола.