Кружева и ленты   ::   Квинн Коллин

На меня работают несколько надомниц, и мне надо было создать пенсионный фонд для них. Ты знаешь, – она склонила свое лицо к Клейтону, – ведь эти женщины совершенно беззащитны.

Клейтон понимающе кивнул.

– Помимо них в стране слишком много иммигрантов, ищущих работу. Это и создает такую ситуацию.

– Но это несправедливо, – Виктория от негодования вспыхнула, но быстро взяла себя в руки, так как появился официант с супом.

– Я знаю об этом, потому что я лечу детей таких родителей. У меня в больнице лежит целая семья, и у всех холера. Условия так ужасны, что их невозможно описать, – продолжал Клейтон.

– Я не могу спокойно воспринимать это. Я должна помогать нуждающимся, – волнение Виктории чувствовалось в каждом ее слове.

Клейтон посмотрел на нее сочувственно, он совсем не был удивлен. Виктория всегда проявляла сострадание к другим, даже когда они не заслуживали этого.

– Я помню, как в свое время ты убеждала нас отдавать обеды нищим, – произнес он.

– И они продавали их за выпивку, – улыбнулась Виктория. – Ты мне всегда об этом напоминал.

– Но это не значит, что я держался в стороне, – возразил Клейтон.

Что-то в выражении его лица смутило женщину, и она почувствовала себя неуверенно.

“Стоп! – сказала она себе строго. – Он хочет сейчас только одного: завоевать сердце Элизабет”.

Виктория отвела взгляд. Клейтон был слишком близко, и он был так красив и обаятелен.

Клейтон продолжил разговор:

– Ты помнишь, как мы когда-то купались в Виссахиссо и ты испачкала одежду?

– Тетя Эстер до сих пор думает, что я перепачкалась в школьной песочнице, – призналась Виктория. – Помнится, я делала вместе с тобой домашнюю работу, а мистер Кларк, проверив ее, написал в моей тетради “очень”, а в твоей “интересно”.

Клейтон засмеялся.

– Твой стиль невозможно не узнать. Официант принес рыбу, зелень и булочки.

Клейтон продолжал делиться воспоминаниями, и Виктория чувствовала, как гнев, охвативший было ее, исчезает. Мысль, что этот человек, так много значивший для нее, никогда не будет принадлежать ей, уже не причиняла прежней боли. Она даже получала удовольствие от этой беседы. Пусть это будет только из-за Элизабет, но она сможет – видеть Клейтона еще две недели. Уже подали десерт, а они все еще оживленно разговаривали. Лишь когда зал опустел, Виктория поняла, сколько времени прошло. Смущенно она снова достала несколько листов бумаги.

– Извини. – Клейтон тоже спохватился. – Я так великолепно провел время, что забыл о цели этой встречи.

– Это я виновата, – успокоила его Виктория. Мужчина посмотрел с раздражением на часы и произнес:

– Я вынужден вернуться на работу. Ты смогла бы что-нибудь сделать уже к концу недели? Я собирался увидеться с Элизабет в пятницу.

У Виктории сжалось сердце, но она утвердительно кивнула.

– Да. У меня уже есть кое-какая информация о ней. И я думаю, что к пятнице напишу что-нибудь.

– Хорошо, – сказал Клейтон. Он поднялся, рассчитался с официантом и добавил: – Я получил огромное удовольствие от встречи с тобой. Спасибо. Твоя помощь мне очень нужна.

Виктория, улыбаясь, складывала бумаги в сумочку. Она очень хорошо знала, что значит ее помощь.



Глава III

Забывать о работе было не в правилах Клейтона. Как только он надел докторский халат, то вспомнил, что приемная полна пациентов. Они встретили доктора довольно неприветливо: Клейтон, увлекшись разговором с Викторией, опоздал на двенадцать минут. Агнесса, его ассистентка, сердито посмотрела на шефа, но ничего не сказала. Клейтон должен был компенсировать упущенное время – вопрос был в том, как это лучше сделать. После приема он собирался заняться научной работой, навестить на дому одну пациентку и, наконец, встретиться с Элизабет.