Кружево   ::   Конран Ширли

Марш на служебную лестницу, живо!

Вот почему вместо того, чтобы подняться на шестой этаж в лифте, Джуди пришлось тащиться целых сто двадцать две ступеньки вверх по лестнице, затем преодолеть бегом еще два пролета до чердака, где пространство под наклонной крышей было поделено тонкими перегородками на небольшие комнатки, чем-то похожие на коробки для обуви, которые предназначались для гостиничной обслуги.

Джуди бросила учебники на серое одеяло и влезла в форму, что носили официантки расположенного при гостинице кафе «Шеза». Еще три дня, а там выходной, подумала она, затягивая шнуровку на вышитой белыми кружевами блузке, ныряя в широкую сборчатую красную юбку и затягивая тесемки черного кружевного нагрудника. Завязывая их уже на ходу, она добежала до конца коридора, постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, распахнула ее и вошла.

Ник, прямо в одежде, лежал на железной кровати. Рукава белой рубашки были закатаны, одна нога заброшена на другую, через дырку в сером носке торчал палец.

— Год 1928-й был почти столь же удачным, как и 1945-й, — говорил он. — Крайне благоприятным для «Медока», «Грейвс», «Сент-Эмилион» и «Помероль», несколько менее благоприятным для сухих белых сортов «Бордо», но отличным для «Сатерне». — Ник бросил учебник на кровать. — В следующий вторник экзамен по винам. У тебя не найдется сейчас минутки немного погонять меня, а, Джуди?

— Никак не могу, Ник. Я опаздываю. Заглянула только попросить: не мог бы ты чего-нибудь стянуть на кухне, если я не успею поесть?

— Ты еще слишком молода, голодать тебе еще рано, — ответил Ник, спуская ноги с кровати и садясь. — Обещай, что проведешь воскресенье со мной, и я тебе натащу столько всего, что на три дня хватит.

— Договорились. Тогда и по винам тебя погоняю.

— 0'кей. Загляну к тебе в «Шезу» выпить чашечку кофейку перед сменой. На что только не идешь, чтобы лишний разок тебя увидеть!

Она послала ему в ответ воздушный поцелуй, выскочила из комнаты и помчалась в кафе: снова те же сто двадцать две ступеньки, только вниз.

Энергия, казалось, била из нее ключом; но, несмотря на это, Джуди чувствовала себя предельно уставшей. Настолько, что, честно говоря, в воскресенье предпочла бы весь день проваляться в постели. Шел всего лишь четвертый месяц ее пребывания в Швейцарии, но усталость уже преследовала ее постоянно. На языковых курсах в Гштаде занятия начинались ежедневно в восемь утра и продолжались до половины четвертого; потом еще час вместо обеда приходилось тратить на выполнение домашних заданий. Затем — кафе «Шеза», где она работала официанткой шесть дней в неделю, с одним выходным, и где ей полагался только один очень коротенький перерыв, чтобы перекусить, хотя ее смена продолжалась до часа ночи. В Швейцарии не существовало профсоюзного контроля над условиями труда; но, с другой стороны, никто не мешал работать столько, сколько можешь. Ей вообще повезло, что удалось найти работу. Договориться об этом ей помог пастор Хенцен в самом начале летнего сезона, когда гостинице нужны были дополнительные рабочие руки. Вначале ее взяли только на пару месяцев, потом оставили на дополнительный срок, но зарплату дали более низкую, чем у других официанток. Денег едва хватало на то, чтобы оплачивать счета прачечной; однако здесь Джуди получала еще бесплатное жилье и питание, а именно это и было для нее главным.

Максина, Кейт и Пэйган уже сидели за столиком в «Шезе» с какой-то четвертой девочкой, которую пригласили только по одной причине: у нее был брат в «Ле Морнэ». Однако Пэйган еще полчаса тому назад сделала для себя вывод: если этот Найджел хоть немного похож на свою глупую корову-сестричку, то знакомиться с ним незачем.

— Папочка говорит, что в результате Найджел так переменился, обзавелся невероятно хорошими контактами, — монотонным голосом бубнила Франческа? — Папочка говорит, что считает плату за учебу там полезным капиталовложением, потому что он хочет, чтобы Найджел получил широкую международную подготовку, а в «Ле Морнэ» учатся только те, у кого есть деньги и имя.