Крылатая победа   ::   Картленд Барбара

— Это сам Крылатый победитель позвал меня, — сказала Кледра, — но, когда я вспоминала об этом сегодня утром, я подумала: как чудесно, что вы… поверили мне. Большинство людей, я уверена, сочли бы меня просто… истеричкой.

— Нет, этого о вас невозможно сказать, несмотря на весь ваш трагический опыт. Уверяю вас, Кледра, что считаю вас очень храброй и совершенно исключительной девушкой.

Выражение удивления, мелькнувшее на личике Кледры, сказало графу, что она ни на мгновение не ожидала от него такой похвалы.

Ее щеки запылали:

— Вы правда так думаете?

— Я всегда говорю только то, что думаю. И я уверен, что ваш отец, будь он жив, гордился бы вами.

— Папа тоже все мог понять, как вы.

Затем она добавила изменившимся голосом:

— Теперь, когда его нет на свете, я думаю, найдется кто-нибудь, такой же, как он или дедушка, кто будет жить в том огромном доме. Он принадлежал Мелфордам более века.

— Теперь он ваш, — ответил граф. — Вы поселитесь там, когда выйдете замуж, и вы будете хранить семейные традиции.

Мгновение Кледра смотрела на него, затем отвела взгляд и взглянула в окно.

— Я… никогда… не выйду замуж!

Граф ожидал этих слов:

— Вы думаете сейчас так потому, что ваш дядя был так жесток с вами. Но вы молоды, Кледра. Поверьте, вы сможете забыть ужас этих двух последних лет.

Она молчала. Граф добавил:

— Когда вы почувствуете себя достаточно окрепшей, мы с бабушкой подумаем о том, как ввести вас в лондонский высший свет и представить королю и королеве в Букингемском дворце.

Граф говорил спокойно, ласково, но Кледра вскочила со своего кресла:

— Нет! Нет! Я не… хочу, не буду… и я знаю, почему вы… предлагаете мне это! Чтобы я встретила мужчин, которые захотят жениться на мне.

Она содрогнулась от ужаса при этих словах.

Граф тоже поднялся.

— Попытайтесь рассуждать здраво, Кледра. Но не надо спешить. Мы поговорим об этом, когда вы совсем поправитесь.

Кледра вскрикнула, как животное, которое попало в капкан.

— Я… я все понимаю. Я знаю, что теперь, когда дядя Уолтер… мертв, мне нужно уехать и оставить вас в покое.

Но я боюсь… я не умею заботиться о себе… я не знаю, что мне делать, когда… останусь… одна.

Ее голос надломился на последнем слове, и, не думая ни о чем, она кинулась к графу и спрятала лицо у него на груди.

— К… как я могу… оставить вас?

Она захлебнулась рыданиями, по ее щекам струились слезы.

— Я… в безопасности… только с вами.

Медленно руки графа обняли ее.

Он чувствовал, что девушка рыдает все отчаяннее, все ее тело сотрясалось от плача.

— Вы не должны плакать, — нежно сказал Пойнтон. — Помните, вы очень храбрая!

— Я… не х-храбрая. Я… трусиха… Я хотела бы умереть! Тогда, по крайней мере, я снова была бы с папой и мамой.

Руки графа еще крепче обняли ее.

— Вы не должны так говорить.

— Что еще я могу сказать, если должна уехать и… остаться… совсем одна… без вас!

Ее слова были едва слышны, но все же граф услышал их.

— Вам так не хочется покидать меня? — очень спокойно спросил он.

— Я… я… люблю вас! Я… люблю вас… потому что вы такой… чудесный… такой… в… великолепный… а когда я уеду, вы забудете обо мне… как забывали… других женщин, которые… любили вас… Но я никогда… никогда… никогда не забуду вас!

Граф слегка отодвинулся и приподнял заплаканное лицо девушки.

Она не сопротивлялась, только закрыла глаза, а слезы все катились градом по ее щекам, и губы дрожали.

Граф посмотрел на нее долгим взглядом:

— Вы уверены, что любите меня?

— К… как же иначе? В целом мире нет больше ничего… только вы.

Ее голос снова дрогнул. Граф наклонил голову, и его губы нашли ее.

Мгновение Кледра не могла поверить, что это происходит с ней, но его губы были такими сильными и требовательными, что она почувствовала, будто поток солнечного света охватил все ее существо, унося все несчастья.