Леди в наручниках   ::   Голдсмит Оливия

Она уже знаменитость — вся Америка читала ее историю, а фотографии Спенсер под руку со смазливым адвокатом печатались во всех мыслимых изданиях и выглядели как репортаж со светского раута. Даже когда ее вводили в наручниках в зал суда, она высоко держала голову, словно отправлялась на совещание в совете директоров. Да, судя по всему, эта девушка привыкла во всех случаях выигрывать. А это означало, что среди ее подопечных найдется немало проигравших, которые захотят испортить гордое лицо Дженнифер с помощью острой заточки, сделанной из отломанного от оконной рамы куска металла…

Дождавшись паузы, Гвен решительно поднялась. С нее хватит. В конце концов, эти люди здесь всего лишь гости. Она не обязана перед ними отчитываться. Пока еще не обязана.

— Что ж, благодарю вас, — сказала она. — Все это очень… познавательно.

Люди из «ДРУ Интернэшнл» начали собирать свои бумаги. Они даже не представляли, с чем им предстоит иметь дело. Кто будет обучать этих женщин? И, что еще важнее, как они собираются добиться сотрудничества?

Весь персонал Гвен не мог добиться, чтобы заключенные нормально работали в прачечной или готовили еду так, чтобы она хоть чем-то отличалась от помоев. Многие из этих женщин на свободе жили в трущобах, и лишь немногие были приучены заботиться о своей внешности и о личной гигиене.

Гвен стояла у открытой двери своего кабинета, провожая гостей из «ДРУ Интернэшнл». Все они выходили, даже не взглянув на ее секретаршу мисс Ринглинг и на Мовиту Уотсон, заключенную, работающую в конторе. Мовита была замечательным исключением среди женщин, отбывающих срок в Дженнингс. Гвен знала, что не должна иметь любимчиков, но, когда дело касалось Мовиты, изменяла этому правилу.

Гвен еще не приходилось встречать таких умных, талантливых и сильных женщин. У Мовиты была самая крутая команда в Дженнингс, и она пользовалась большим авторитетом в тюрьме. Ее так уважали и любили, что Гвен — она готова была признаться себе в этом — почти завидовала.

Гвен подумала, что, если бы у этих идиотов из «ДРУ Интернэшнл» была хоть капля здравого смысла, они поговаривали бы не с ней, а с Мовитой.



3

ДЖЕННИФЕР СПЕНСЕР



Когда тюремная машина выбралась с забитого репортерами судебного двора и запетляла по бедным кварталам города, Дженнифер прижалась лицом к грязному поцарапанному стеклу. Ей вдруг показалось, что она путешествует во времени. Дженнифер видела изможденных непосильным трудом женщин, которые несли тюки с выстиранным бельем или тяжелые сумки, а потом скрывались в подъездах обшарпанных бетонных домов. В одном из таких домов выросла и сама Дженнифер. Ее глаза наполнились слезами. Эти женщины напомнили ей умершую мать, а каждый пошатывающийся пьяница походил на ее отчима.

Дженнифер поежилась и нервно потерла руки. Все это было настолько отвратительно! Эта грязная клетка, нищие дома, ничтожные люди, а самое мерзкое — ее воспоминания о тех временах, когда она жила так же, как они. Чтобы вырваться отсюда, ей потребовались железная воля и ясный ум. Это стоило адского труда. И, словно в насмешку, именно эти качества привели ее обратно. И даже не на эти улицы, а, как ни ужасно, в тюрьму!

Нет, она не заплачет. Все это только временная неудача. Хорошо, что мама не дожила до такого позора.

Дженнифер отвернулась от окна. Незачем сочувствовать женщинам, живущим на этих улицах, у нее есть собственные проблемы. Она так тщательно оделась сегодня утром — как, впрочем, и каждое утро, — а теперь ей приходится сидеть на этой грязной скамье. От резинового коврика на полу пахло мочой; она боялась опереться на стену, изрисованную жуткими картинками.

Дженнифер с сожалением подумала об огромных налогах, которые она платила все эти годы.