Любимая   ::   Фэйзер Джейн

Она полностью сосредоточилась на содержимом своей ладошки. — О… — сказала она вдруг, посмотрев на графа. — А вы не будете торопить нас с переездом? Мне надо перевезти мой музей, а это может занять много времени, потому что все надо тщательно запаковать и перенести на руках до подъездной дорожки.

— Рози! — воскликнула леди Илинор. Теперь настала очередь графа рассмеяться.

— Нет, кузиночка, я ни в малейшей степени не заинтересован в том, чтобы вы покидали усадьбу. Я уверен, что мы сможем жить в мире и согласии столько, сколько понадобится. Не так ли, кузина? — И он одарил другую сестру игривой улыбкой.

— Это еще надо проверить, сэр, — возразила Тео без всякой уверенности.



Глава 5

Дверь в спальню графа Стоунриджа была открыта. Тео остановилась перед ней в коридоре. Она не раз бывала в этой комнате, особенно в те дни, которые предшествовали смерти старого графа. Она в подробностях изучила искусную резьбу на столбиках кровати, могла мысленно проследить ее завитки и изгибы, по которым пробегала ее рука во время бесконечных бдений у постели умирающего. Она помнила богатый змеящийся узор на расшитом драконами балдахине, такими же, что были изображены на китайском ковре. Ей казалось, что она помнит каждую деталь панельной обшивки, каждую черточку лепного потолка.

Когда она вошла и огляделась, комната оказалась пустой. Обстановка осталась той же, и все же что-то в ней неуловимо изменилось. Дух деда больше не обитал здесь, исчез слабый запах болезни и старости. Вокруг были разбросаны личные вещи новоявленного графа: серебряные гребешки для волос на туалетном столике, ящик для обуви рядом с платяным шкафом, незнакомые книги на полках.

Взгляд ее упал на портрет отца в военной форме. Он висел над камином против кровати, чтобы дед мог видеть его всякий раз, как просыпался. Он как-то сказал Тео, почему повесил его там. Пусть сын будет первым, кого он видит, просыпаясь по утрам, и последним перед отходом ко сну. Теперь портрет висел перед безразличным взором одного из Джилбрайтов.

Гнев и бессилие, неразрывные с печалью и преследующие Тео во все эти дни, вспыхнули снова, перехватили горло, огненным обручем сдавили голову и наполнили глаза горькими слезами. Она сделала еще шаг по направлению к портрету. Виконт Белмонт улыбался ей своими голубыми глазами, чистыми, как омытые дождем горные озера. Правая рука его покоилась на эфесе шпаги. Тео пыталась оживить воспоминания о лице и голосе отца. Она припомнила руки, обнимавшие ее, когда отец сажал ее на пони. Ей казалось, что она вот-вот вспомнит его голос, когда он называл ее сорванцом Тео…

— Чем могу служить, кузина?

Она оглянулась на чуть ироничный голос графа. Она не имела права находиться в его комнате… больше не имела… без приглашения нового хозяина. Тео посмотрела на него невидящими глазами, в которых отражался не Сильвестр Джилбрайт, но воплощение и причина ее скорби и гнева.

Она выставила вперед руки, желая остановить его и проскочить мимо.

— Эй, не так быстро! — Граф поймал ее за руку и развернул к себе лицом. — Что вы делали в моей комнате, Тео?

— А как вы думаете, что я здесь делала, милорд? — поинтересовалась она. — Воровала! Или, может быть, шпионила?

— Не говорите глупостей, — резко оборвал ее граф. — Вы искали меня.

— А зачем мне вас искать? — проговорила Тео, давясь слезами. — Я была бы счастлива никогда больше не видеть вас, лорд Стоунридж.

Сопение Сильвестра показало ей, что она зашла слишком далеко. Но ей это было безразлично. Ее внезапно охватило слепое желание во что бы то ни стало причинить боль этому человеку. Она вырвала руку и оттолкнула графа в сторону.

Но Сильвестр ухватил ее за косу и не дал идти дальше.