Любимый мой   ::   Леклер Дэй

 — Завтра Рождество, и у меня есть уютный дом, дочь, донья Изабелла, немного надоедливые слуги… Но самое главное, у меня есть любящая жена, которую я люблю всем сердцем!»

— Что он там делает? — шепотом поинтересовалась Шейн у Джимбо (уже, наверное, в третий раз), проходя мимо запертой двери кабинета.

— То же, что и всегда, — угрюмо ответил тот, пьет и пишет письма. Он проводит так каждый сочельник.

— Но почему?

— Не знаю. Может, вам пойти к Моджо на кухню? Там всегда есть работа.

— Нет, спасибо. Не сейчас.

Джимбо пожал плечами и направился по своим делам.

Шейн на цыпочках подошла к двери, стараясь расслышать, что происходит внутри.

— Я могу вам чем-нибудь помочь, хозяйка? — Это Пенни.

— Нет. Я только…

— Подслушивали?

— Что-то вроде того, — вздохнув, призналась она.

— Что ж, продолжайте. Только хочу предупредить вас: до утра он не выйдет из кабинета. Так было всегда.

Шейн бросила последний взгляд в сторону запертой двери и поспешила в спальню. Увы, в этом доме не будет настоящего Рождества, с елкой, цветными огоньками, подарками… Она взяла в руки яркую коробочку — подарок Чэзу. А какой замечательный сюрприз она приготовила для Сариты! Не в силах больше сдерживаться, Шейн упала на постель и разрыдалась. Поплакав вволю, она заснула.

— Тише, болван!

— Но, босс, вы требуете невозможного: протащить такое большое дерево в такой узкий дверной проем…

— Если ты разбудишь жену или дочь, я тебе голову оторву!

— Куда ставить-то, босс? — кряхтя, поинтересовался Моджо.

— У окна.

— Я принес, что вы просили, — в дверях гостиной показался Джимбо.

— Если ты немедленно не прекратишь топать как слон, я свяжу тебя этими гирляндами, а на уши повешу хрустальные шары!

— Ну что вы привязались к моим ушам, босс! Они абсолютно не годятся для того, чтобы украшать их.

— Точно! — усмехнулся Пенни.

— Да замолчите вы, наконец!

— Все еще не могу поверить, босс: вы в трезвом виде собрались наряжать рождественскую елку… Что случилось с вашим любимым коньяком?

— Я с ним расстался навсегда. Пенни.

— Я знал, что женитьба плохо влияет на мужчину, — усмехнулся тот.

— Может быть, — улыбнулся Чэз. — Всем спасибо. Теперь идите спать. Дальше я сам управлюсь.

— Вы не хотите, чтобы мы вам помогли? — удивился Пенни.

— Я должен сделать все сам, — ответил Чэз и подумал: «И это доставит мне огромное удовольствие!»

На следующий день Шейн проснулась удивительно рано. Чэза рядом не оказалось, как и предупреждал Пенни. Она выскользнула из постели, надела халат и поспешила к его кабинету. Ей предстояла последняя попытка убедить Чэза справлять Рождество… Кабинет был открыт, но его там не оказалось. Тогда Шейн, бесшумно ступая босыми ногами по паркету, направилась в гостиную и… замерла на пороге Ее муж спал на полу, а рядом с ним стояла… Шейн протерла глаза. Да, она не ошиблась: это живая рождественская елка! Наверное, она вскрикнула от радости, потому что Чэз заворочался и открыл один глаз.

— О, Чэз, — прошептала Шейн, — ты сделал всю эту красоту один?

— Доброе утро, дорогая! С Рождеством!

— Ты, оказывается, знаешь, какой сегодня день! — усмехнулась она.

— Конечно, знаю. А ты?

— И я тоже. Не могу поверить: это же рождественская елка!

— Где? — хитро сощурился Чэз. — Я же не справляю Рождество, забыла? Странно, как она сюда попала…

— Ты даже украсил ее… О, Чэз!

— Дорогая, не плачь! Я сделал это, чтобы порадовать тебя, а не огорчать.

— Я не плачу, — всхлипнула она. — Я счастлива! Чэз улыбнулся и поцеловал ее. Его поцелуй говорил ей о любви и страсти больше, чем все слова на свете.

— С Рождеством, жена… Шейн прижалась к нему:

— Значит, ты ночью притащил сюда елку и наряжал ее до утра?

— Что-то вроде того.