Любовь дикая и прекрасная   ::   Смолл Бертрис

А кузина между тем не упускала ни одной возможности оказаться рядом с Патриком. Она наряжалась в платья с самым глубоким декольте, выставляя напоказ свои пышные прелести. «Какая сука, — думала Катриона. — Рыжая сука!» Она поискала глазами брата, а найдя, спросила:

— Джеми, скажи мне, что ты знаешь о кузине Фионе?

Джеми хохотнул.

— Говорят, что она очень щедро раздает свои милости, но сам я никогда не попадал к ней в постель. Говорят, что малец, которого она принесла Стюарту, вовсе не был его сыном: сомнительно, чтобы Оуэн, известный слабак, смог когда-либо сделать ей ребенка.

Джеми посмотрел на сестру.

— Тебе теперь нравится Гленкерк, не так ли, Кат?

— Да.

— Тогда остерегайся Фионы. Всем известно, она его домогается, хотя сомневаюсь, что бедный Гленкерк это осознает.

Но Джеми ошибался: Патрик был вполне осведомлен о замыслах Фионы, и если бы Катриона не находилась в замке, то мог бы даже немного поразвлечься со своей пылкой рыжеволосой кузиной. Он знал, что шепотки насчет нее окажутся наверняка истинными, однако было бы весьма забавным подтвердить их.

Однажды ночью, вскоре после Рождества, Фиона попыталась обольстить графа. Когда все обитатели замка уже давно были в постели, Гленкерк остался перед камином побеседовать с братом. Графу хотелось женить его на наследнице Форбзов. Но Адам, однако, доказывал, что их младший брат, семнадцатилетний Майкл, намного лучше подойдет для тринадцатилетней Изабеллы.

— Я хочу жениться поскорее, причем не на ребенке.

Майкл же не сможет сыграть свадьбу по крайней мере еще три или четыре года. Сделай хорошую партию. Изабелла будет без ума от этого ангелочка.

Патрик засмеялся.

— Ладно, брат, но кто та девушка, для которой ты себя бережешь?

Адам улыбнулся, и его глаза сузились.

— Я еще не посватался к ней, но скоро сделаю это.

Братья посидели еще некоторое время, потягивая подогретое вино с пряностями, приготовленное специально к рождественским праздникам. Оба были высокими, как их отец, но если Патрику достались темные волосы матери и зеленовато-золотые глаза Лесли, то Адам унаследовал красно-рыжие волосы Лесли и янтарные глаза Стюартов.

Разомлевшие от теплых братских чувств и роскошного красного вина, они поднялись по лестнице в свои покои.

— У меня есть хорошее виски из винокурни старого Макбина, — сказал граф. — Заходи, Адам, выпьем по капельке. Лучше заснешь.

Он открыл дверь и зашел в свою спальню, а брат без возражений последовал за ним.

— О Боже! — переступив порог, выдохнул Адам. На кровати графа в отблесках огня, игравших на обнаженном белом теле, лежала Фиона Стюарт. — Ох, Господи благослови, кузина! Ты — самое приятное зрелище, которое я сегодня видел!

— Что ты тут делаешь, черт возьми! — вскричал мгновенно протрезвевший граф, похолодев от гнева.

— Ты не захотел прийти ко мне, Патрик, — тихо сказала Фиона. — И вот я пришла к тебе сама.

Он уловил тонкий запах ее надушенного тела.

— Я плачу своим шлюхам, Фиона. Сколько ты просишь?

— Патрик! — севшим от волнения голосом взмолилась она. — Пожалуйста! Я с ума по тебе схожу! Женись на своей кузине, если уж так надо, но возьми меня! Будь моим любовником. Не пожалеешь, Патрик!

— Боже мой! — холодно произнес Адам. — Тебя что-то смущает, брат? А мне вот еще только предстоит получить такое чудесное приглашение от женщины.

Патрик повернулся к нему.

— Эту хочешь?

Адам посмотрел на брата.

— Да. И уже давно.

— Тогда возьми ее! Я буду спать сегодня в твоей спальне.

— Нет! — яростно завопила Фиона. — Я хочу тебя, а не этого мальчишку-хлыща!

— Дорогая кузина, — спокойно сказал граф, — по всем тем слухам, что до меня доходят, у тебя имеется богатый опыт.