Любовь дракона   ::   Гилганнон Мэри

Они вышли из казарм и, взявшись за руки, пошли к крепостной башне. По двору гулял пронзительный холодный ветерок, но солнце светило ярко, и снег почернел. Казалось, зима сдает свои позиции.

— Мне даже и в голову не могло прийти, — хитро улыбаясь, сказала Аврора, — что ты разрешишь женщине присутствовать на совещании военного совета.

Мэлгвин тоже улыбнулся.

— Никакого совещания и не было. Мы просто беседовали.

Мэлгвин произнес это шутливым тоном, но от Авроры не укрылось, что глаза мужа остались печальными.

— Наверное, ты никак не можешь забыть эту историю с Эсилт, — предположила она.

Мэлгвин кивнул головой.

— Эта рана все еще кровоточит. — Он глубоко вздохнул. — Хорошо еще, что мне не пришлось отдать приказ о ее казни.

— Ты думаешь, она утихомирится в Манау Готодине?

— Кунедда заверил меня, что после разгрома Фердика все воины вернулись к нему и поклялись в верности. Конечно, Эсилт с Фердиком представляют для нас угрозу, но что они сделают без войска?

— А мне стало даже жалко Эсилт, — еле слышно проронила Аврора.

— Тебе? Жалко?! — удивился Мэлгвин. — Мне казалось, ты ее люто ненавидишь.

Аврора задумалась.

— Знаешь, поначалу мне тоже так казалось. Но потом, когда предательство Эсилт стало явным, я постаралась посмотреть на все происходящее с ее точки зрения.

Аврора заглянула Мэлгвину в глаза.

— У женщин — особенно кимврских — нет никакой власти. Это только народные сказители повествуют о великих женщинах-воинах — например, о Будикке. Она во главе своего войска побеждала даже римских легионеров. Однако все это в прошлом. Сегодня женщины стали просто собственностью мужчин. Если бы Эсилт родилась мужчиной, она сама могла бы стать великим воином и даже королем. Судьба распорядилась иначе. Эсилт и шагу не могла ступить из Каэр Эрири. Своевременная доставка в амбары крепости зерна и другой провизии — вот и весь круг ее забот. Да еще она гадала, не выдаст ли ее брат замуж за какого-нибудь впавшего в детство старика-вождя…

— Эсилт никогда не пыталась заслужить мое доверие! — воскликнул Мэлгвин. — Она лишь бесцеремонно вмешивалась в мои дела. Эсилт — олицетворение зла. Впрочем, как и моя мать!

— Может быть, — спокойно сказала Аврора. — И все же судьбе женщин — особенно кимврских — не позавидуешь.

— А ты разве чувствуешь себя несчастной? — спросил Мэлгвин и остановился.

Аврора задумчиво скользнула взглядом по гордому лицу мужа, его чувственному рту, завораживающим голубым глазам.

— Нет, я не чувствую себя несчастной, — улыбнувшись, отвечала она. — У меня есть все, что только я могу пожелать.

Мэлгвин просиял.

— Подожди до лета — вот тогда у тебя действительно будет все, что только ты можешь пожелать. Я уже попросил одного святого отца из монастыря помочь нам посадить сад во дворе крепости.

Аврора лукаво улыбнулась.

— Может быть, и бани ты велишь построить?

Мэлгвин засмеялся.

— Как же тебе хочется сделать из меня добропорядочного римлянина, Аврора!

Она кивнула.

— Не забывай о нашем ребенке. Он должен воспитываться как образцовый римлянин, а не как варвар.

— Ох и хитра же ты! — воскликнул Мэлгвин, подхватывая Аврору на руки. — Скажи, что любишь меня таким, какой я есть. Скажи, что любишь дикого и грязного дикаря, а не то я брошу тебя в снег.

— Хорошо-хорошо, — засмеялась Аврора. — Я люблю тебя таким, какой ты есть. Но и ты скажи, — Аврора высвободилась из объятий мужа, — скажи, что любишь свою подурневшую беременную жену.

Лицо Мэлгвина стало серьезным, глаза его засверкали голубым пламенем.

— Когда мы наконец доберемся до башни, я покажу тебе, насколько безумна моя любовь.

По-прежнему держась за руки, они молча поднялись по крутой лестнице к спальным покоям.

— А теперь раздевайся, — приказал Мэлгвин.