Под покровом ночи   ::   Карр Джон Диксон

"Я могу объяснить свое заболевание,-заявил он мне, при этом абсолютно бесстрастно!- Но если у меня в мозгу имеется какая-либо ассоциация вожделения убийства, то мне об этом неизвестно. Не думаю, что это имеет отношение к наследственной болезни. Скорее всего, это связано с книгами, которые я читал".

Доктор Графенштайн говорил медленно, обдумывая каждое слово.

- "Всему причиной крайнее истощение нервной системы,- говорил мне Лоран.- С одиннадцати лет - я был не по годам развит, если эта подробность вам поможет,- я выбирал книги по одной теме. Шерр, Фридрих, Десуар - из Средних веков; Суэтониус, Фридландер из того времени, что называют порочным Римом (а вы читали Видемейстера?); особенно хроники Борджиа, маркиза де Сада; "La Vie de Gilles de Rais" {"Жизнь Жиля де Рэ" (фр.)}.- Графенштайн помолчал.- Простите, сразу не могу припомнить все работы, которые он перечислил. Помню, что он любил писателей с богатым воображением - Бодлера, де Куинси, По. Двух последних он с такой же легкостью читал на английском, как и на немецком.

"На меня находит это наваждение,- сказал он,- иногда внезапно, но чаще как результат длительных и неторопливых размышлений. Я начинаю думать, что было бы приятно видеть кровь - кровь мужчины, женщины, какого-нибудь животного. Я не испытывал к ним вожделения. Такое впечатление, будто меня мучит голод и убийство могло бы меня насытить; или скорее такое чувство, какое человек испытывает, разглядывая какую-нибудь картину или статую. Это очень сильное желание".

Да, нужно было его видеть! Он сидел под яркой лампой на низком белом стуле, положив руки на колени. И улыбался мне. Когда он говорил, у него страшно увеличивались зрачки, а улыбка становилась такой широкой... У него были очень мягкие и белые, как и лицо, руки, и его темная борода, хотя и аккуратно подстриженная, была растрепана, словно побита молью.

"Я часто убиваю,- говорил он.- И впервые случилось, что об этом узнали. Я очень люблю свою жену. Настолько сильно, что хотел ее убить. Вы слышали легенду о loupgarou, об оборотне? В окрестностях Тура на лугу не так давно паслись овцы, герр доктор. Я убил одну из них. А потом подумал, как было бы приятно убить жену фермера, который там жил. Я умею проникать в дома, герр доктор, таким образом, что об этом никто не догадывается. В ту ночь я постучал в окно и позвал женщину, но она не вышла из дому. Думаю, она испугалась, заметив, что мой рот испачкан кровью. Но я устал и оставил ее в покое".

Он часто подергивал плечами, как будто у него нервный тик, а один раз коснулся моей руки. Обычно он сидел спокойно и улыбался, с этой своей шелковистой каштановой бородой и с широко раскрытыми глазами, с любопытством взирающими на мир сквозь стекла очков.

Ах да! Я вспомнил еще один факт, который произвел на меня впечатление! Он сказал: "Меня собираются запереть, друг мой. Лучше им этого не делать, потому что они не смогут удержать меня взаперти. Помните эту замечательную строчку: "Ты свистни, тебя не заставлю я ждать!" Скажите им, чтобы они об этом не забывали, хорошо?"

Закончив рисовать нам ужасающий портрет своего пациента, громадный австриец откинулся на спинку дивана.

- Он так и сказал?- подумав, спросил Банколен.- Что ж, доктор, тогда я приступлю к рассказу. Полагаю, он вас заинтересует.

Сам я на суде не присутствовал и всю информацию об этом деле почерпнул из "Газетт де трибюно", но ее достаточно. Лоран происходит из хорошей семьи, в Туре до сих пор живут его родственники. У него приличное состояние, поэтому его поместили в местную частную клинику для душевнобольных. Десять месяцев назад - в августе прошлого года - он оттуда сбежал.

Теперь, когда уже слишком поздно, мы смогли проследить его передвижения. Он поехал в ваш город, доктор, в Вену. Там предоставил себя заботам доктора Ротсволда...

Графенштайн невольно вскрикнул.