Любовь красного цвета   ::   Боумен Салли

Увитое диким виноградом, лозы которого накрепко переплелись с колючими ветвями розовых кустов, оно создавало в этом укромном уголке очаровательную атмосферу таинственности и романтичного запустения.

Линдсей села на стоявшую здесь шаткую скамейку и глубоко вдохнула воздух, напоенный ароматом цветов. Начинало смеркаться, очертания далеких холмов становились расплывчатыми. До ее слуха доносились звуки голосов, и Линдсей радовалась, что они так далеки и неразборчивы. Ей было приятно находиться одной.

Она закрыла глаза и стала вслушиваться в непривычные и в то же время милые деревенские звуки. Из-за живой изгороди доносилось бархатное дыхание и вздохи пасущихся коров. Всего через месяц, подумалось ей, мне будет тридцать девять. Линдсей удовлетворенно вздохнула. Совсем недавно мысль об этом приводила ее в отчаяние, теперь же вовсе не казалась такой уж страшной.

– Ты в порядке? – внезапно послышалось рядом с ней. – Я искал тебя и…

Линдсей открыла глаза и увидела темную, резко очерченную на фоне уходящего солнца фигуру Роуленда Макгуайра, одетого в строгий костюм.

– Да, все хорошо, – ответила Линдсей, забыв о том, что должна играть роль одинокой печальной женщины. – Наслаждаюсь всем этим, – сделала она широкий жест рукой. – Запахом цветов, травы. Тенями, пением птиц, мычанием коров…

– Я помешал тебе?

– Нет, нет, ничего подобного.

Роуленд, похоже, не особо поверил ее заверениям. Некоторое время он колебался, но затем все же сел рядом с ней. Закинул ногу на ногу, потом переменил позу и, наморщив лоб, стал смотреть в сторону поля. Может быть, он пытается вычислить в уме его площадь, подумала Линдсей, когда молчание чересчур затянулось.

– Этот твой приятель, Марков, – заговорил наконец Роуленд. – Он – интересный человек. Я представлял его другим.

– Наверное, ты испытывал к нему предубеждение. Так часто бывает. А Марков словно нарочно подыгрывает людским предубеждениям – этими своими черными очками, дурацкой одеждой…

– Наверное, я действительно был высокомерен, – веско произнес Роуленд, глядя в сторону.

– Может быть. Немножко, – с улыбкой согласилась Линдсей. – Иногда ты действительно бываешь высокомерен, Роуленд.

– Знаю, – откликнулся он с неким мрачным удивлением.

– Тебе следует приветствовать необычное, особенно необычных людей.

– Ты так думаешь?

– Да. Мне всегда нравилось все неожиданное. – Почувствовав на себе его взгляд, Линдсей вдруг вспомнила о необходимости играть свою роль. Она издала легкий вздох, скрестила руки на коленях и, попытавшись наполнить свой голос легкой задумчивостью, добавила печально, как могла: – Даже если эти неожиданности приносят боль. Да, даже тогда. В конце концов, на то и жизнь, чтобы преподносить нам бесконечные сюрпризы.

– Я тут подумал… – Роуленд вслед за Линдсей поднялся на ноги. – Я полагаю, Том и его подружка не собираются возвращаться завтра в Лондон вместе с тобой?

– Нет, они поедут к своим друзьям.

– Может быть, в таком случае ты не откажешься подвезти меня обратно? Видишь ли, я приехал сюда с Максом, и теперь…

– А ты не будешь меня критиковать?

– Даже не подумаю.

– Тогда подвезу.

Одарив Роуленда этим сухим ответом, Линдсей подумала, что дорога в Лондон займет не менее двух часов. А если она поедет медленно и на шоссе будет пробка, то и все три. Почему никогда раньше она не замечала, как прекрасен сад Макса? В эту минуту он казался ей похожим на Эдем. Линдсей двинулась обратно – по направлению к хлопавшему на ветру бело-розовому пологу роскошного шатра, взятого Максом напрокат, и невнятному гулу голосов. В этом коротком путешествии ее неотступно сопровождал Роуленд.