Любовь среди руин   ::   Картленд Барбара

— Но каким образом я мог бы это узнать? — спросил он. — Я знаю лишь одно: вы дочь очень умного человека, чью книгу мы издадим, как только вернемся в Англию.

— Неужели вы… вы действительно сделаете это… для папы?

— Разумеется, я это сделаю! — пообещал герцог. — Но я все же хотел бы знать имя его дочери.

— Мимоза.

— Ваше имя столь же прекрасно, как вы сами! — сказал герцог.

Он целовал ее до тех пор, пока она была уже не в состоянии думать о чем-либо другом, кроме чудесных и ярких эмоций, рождаемых в ней этими поцелуями.

Наконец герцог сказал:

— Мне следует отослать вас спать, моя любимая.

— Но… я не хочу оставлять вас, — прошептала Мимоза.

— И мне совсем не хочется, чтобы вы оставили меня, — проникновенно признался герцог. — Никогда больше не повторится, моя красавица, прошлая ночь, когда я спал с вами рядом, но не коснулся вас.

С любовью в глазах он посмотрел на Мимозу и сказал:

— Поэтому я предлагаю нам пожениться как можно скорее и насладиться медовым месяцем до возвращения в Англию, Мимоза посмотрела на него в удивлении.

— Мы можем… Неужели такое возможно? — спросила она.

— Мы так и поступим. Но, полагаю, было бы ошибкой после всего случившегося оставаться в Тунисе. Есть много других мест, куда мы могли бы отправиться, а путешествовать удобнее всего, наняв яхту. Тогда не возникнет никаких проблем с ночлегом.

Мимоза вскрикнула от восторга.

— Как бы мне этого хотелось… — радовалась она. — Но… но я буду счастлива с вами где угодно…

— Никогда прежде не знал я ни одной женщины, чьи слова на эту тему заставили бы меня поверить, будто она говорит правду, — сказал герцог. — Вы безропотно спали одна в вашей палатке, и вы мирно спали на тахте в доме имама.

Мимоза улыбнулась:

— Я совсем не помню ту ночь! Когда утром я поняла, что вы спали около меня, я почувствовала… смущение.

— Я обожаю вас, когда вы смущаетесь, — отметил герцог, — и я никогда не видел, чтобы кого-нибудь так украшал стыдливый румянец.

Мимоза покраснела и зарылась лицом в его плечо.

— Да, я только сейчас сообразил, что не спросил вас, кто была ваша мать. Я знаю теперь, что она была сестрой жены Клинта Тайсона. Я-то думал, его жена — американка.

— О нет? — ответила Мимоза. — Они с мамой приходятся дочерьми графу Кроумбфелду. Он намеревался выдать их замуж по своему усмотрению и никогда больше не разговаривал с ними после того, как они убежали с теми, кого полюбили.

Герцог посмотрел на нее и воскликнул:

— Кроумбфелд! Но я знаю нынешнего графа. Он в родстве, хоть и далеком, с моей матерью.

Теперь его родня придет в восхищение от его женитьбы на Мимозе, подумал герцог.

Ему самому было безразлично, кто она такая, раз он полюбил эту девушку.

Но многое становилось проще и для нее, и для будущего представления ко двору, если станет известно, что кровь Мимозы такая же голубая, как и у него.

Ом крепче обнял Мимозу, признаваясь себе, что ома оказалась совершенством во всем.

— Ну а если, — застенчиво проговорила она, — я покажусь вам совсем скучной в сравнении со всеми этими великолепными… искушенными женщинами, которых вы знали в Лондоне и Париже…

В голове герцога промелькнуло воспоминание о леди Сибил и Чаровнице.

Он знал — они не имели теперь никакого значения для него.

Скоро он даже не сможет вспомнить, как они выглядели.

Мимоза была совсем другая.

Она поймет, что его археологические изыскания являются важной частью его жизни, и захочет принимать в них участие.

Она украсит своим присутствием его большой дом в поместье и его дома в Лондоне и других частях Англии.

Она легко приспособится ко всему, не только потому, что она умна, но и потому, что она любит его.