Любовница   ::   Кренц Джейн Энн

Он сорвет с нее маску и выставит перед всем светом ничтожной обманщицей — какой она и была все это время.

Приглушенный разговор двух джентльменов донесся до слуха Ифигинии, и сердце ее бешено заколотилось.

— У Мастерса всегда были железные нервы. — Мертвенно-бледный и тощий, словно призрак, лорд Лартмор поднес к губам бокал шампанского и осушил его одним глотком. — Никогда не думал, что он посмеет появиться в доме, где правит бал леди Звездный Свет. Ведь это чертовски унизительно.

— Клянусь Юпитером, представление становится интересным. — Дэрроу, мужчина средних лет, с приличным брюшком, которое не мог скрыть скверно сшитый фрак, бросил любопытный взгляд на Ифигинию.

Герберт Хоут с трогательной заботой склонился к ней, словно пытаясь защитить. В его обычно веселых голубых глазах сейчас была тревога.

— Я бы сказал, что здесь назревает маленькая неприятность. Думаю, у генералов имелись веские причины, заставившие их изобрести исключительно полезную тактику, известную как «стратегическое отступление». Не хотите применить ее? Я, как всегда, в вашем распоряжении.

Ифигиния попыталась взять себя в руки и успокоиться. Ей было тяжело дышать… Это невероятно. Произошла какая-то ужасная ошибка. Пальцы ее, легко касавшиеся рукава Хоута, мелко дрожали.

— Не говорите глупостей, мистер Хоут. Мастерс не станет устраивать сцену на потеху публике.

— Даже не рассчитывайте на это. — Герберт внимательно наблюдал волнообразное движение толпы, отмечавшее стремительное перемещение Мастерса через залу. — Никто никогда не может предугадать, что он предпримет в следующий миг. Он человек-загадка.

Ифигиния вспыхнула. Несмотря на собственное отчаянное положение, она почувствовала необходимость вступиться за графа.

— Никакая он не загадка. Он пытается оградить свою личную жизнь от постороннего вмешательства, только и всего. Это вполне объяснимо.

— Что ж, как раз вы и сделали его предметом всеобщего обсуждения и весьма преуспели во вмешательстве в его личную жизнь, а, дорогая? Он вряд ли будет признателен вам.

К несчастью, Герберт был, как всегда, прав.

Ифигиния бросила неуверенный взгляд на своего нового друга. Герберт гораздо лучше разбирался в вероломных правилах лондонского общества, все-таки последние два года он плавал в его коварных водах.

Ифигиния познакомилась с Гербертом две недели назад и с тех пор привыкла полностью полагаться на его мнение. Похоже, Хоут знал все обо всех, кто хоть что-то значил в свете. Он постиг все нюансы поведения в узком кругу элитарного мирка — от легкого пренебрежения до полного разрыва.

Сам Герберт считался мелкой рыбешкой в лондонском пруду, однако относился к тем немногим очаровательно галантным джентльменам неопределенного возраста, сумевшим правильно поставить себя в обществе и сделаться одинаково необходимыми как для радушных хозяек, так и для озабоченных недоверчивых мамаш.

Эти джентльмены охотно танцуют с дамами, оставшимися без кавалеров, и пьют чай с пожилыми матронами. Они подносят шампанское дамам, чьи мужья увлечены игрой за карточным столом. Они весело болтают с трепещущими от волнения юными леди, впервые вывезенными в свет. Короче говоря, они исключительно полезны, а посему им всегда удается получить приглашения на лучшие приемы и балы Лондона.

Герберту было уже далеко за тридцать. Привлекательный, румяный, светлоглазый, несколько склонный к полноте, он обладал действительно добродушным и спокойным нравом. Его редеющие светло-русые волосы были подстрижены и завиты по самой последней моде, строгим требованиям которой полностью отвечали и желтый жилет, несколько узковатый в талии, и тщательно завязанный галстук.

Ифигинии нравился Герберт.