Любовник   ::   Шоун Робин

Она оставалась девственницей, которой только предстояло познать наслаждение или боль. И не понимала, что незнакомец способен нести смерть.

Майкл склонил голову и вдохнул ароматы мыла и невинности. А вместе с ними — мучительный запах ее желания. Но голод Энн не идет ни в какое сравнение с его голодом.

— Верьте мне, — прошептал он. — До исхода ночи я изучу каждый дюйм вашего тела, каждый изгиб, каждую выпуклость. Если не сумеете довериться за пределами здешних стен, я не смогу доставить вам удовольствие. Безоговорочное доверие — только так мне удастся выполнить пункты нашего контракта. А если нет — лучше проститься здесь и сейчас.

Еще одна ложь. Он ее не отпустит. Ни сегодня вечером, ни завтра утром.

Майкл мягко поцеловал женщину; по крайней мере огонь, уничтоживший многое, пощадил его губы. Не поцелуй, а мучение — дуновение дыхания, мазок языком, прелюдия и обещание.

Меж ними проскочила электрическая искра.

Его желание.

Ее желание.

Энн хотела лечь в постель с мужчиной.

А Майкл хотел излить себя в нее.

Тело напряглось до болезненной муки, сознавая, что хотя бы сегодня их обоюдная страсть получит исход. Энн вздохнула, и он ощутил аромат шампанского и еще — привкус зубного порошка. Странная боль пронзила его грудь. Перед свиданием женщина почистила зубы! Из страха, что вызовет у него отвращение. Напор его мужественности заставил Энн отстраниться. Она выпрямилась.

— Уверяю вас, месье д'Анж, пункты нашего договора будут соблюдены. Пойдемте?

Майкл пропустил ее вперед, и они вышли из прокуренного зала в прохладу весеннего вечера. Интересно, что станется с ее желанием через месяц?

Будет ли она вообще жива через месяц?



Глава 2

Майкл тяжело дышал, задыхаясь в душной тесноте кеба. Тело его горело. Энн сидела так близко, касаясь его плеча. Майклу казалось, что они никогда не приедут.

Восемнадцать лет назад Энн решила, что он самый красивый мужчина на свете. И вот наконец он принадлежит ей. Оплачен деньгами, которые стали бы ее приданым, вздумай она выйти замуж.

Энн хотелось приказать вознице остановиться. Она не узнавала мужчину, сидевшего с ней рядом. Губы жгло от его поцелуя. Во рту пересохло. Но Энн помнила его другим. Только фиалковые глаза остались прежними — былой огонь не потух в глубине обезображенного теперь вулкана.

— Вы сказали, что готовы сделать все, что бы я ни пожелала? — Энн уставилась на дверцу двухколесного кеба. Свет коротко вспыхивал за окном, когда они проезжали фонари, и перемежался с наползавшими на вытертую кожу сидений жуткими тенями. Потрескавшаяся кожа скрипела. Энн чувствовала на себе взгляд Майкла.

— Вы за это платите.

Но она не знала, чего попросить. Только понимала, что желает прикосновения мужчины. Тела мужчины. Удовлетворения.

— А что, если женщина… не знает, чего попросить? — Голос Энн прозвучал неестественно громко, перекрывая стук лошадиных копыт и скрипучую песню экипажа. — Что, если женщина не знает, сколько пальцев нужно ей внутри?

— Тогда начнем с одного, пока ей не потребуются остальные.

Возбужденная его откровениями, Энн стиснула колени. Она вспомнила его руки на белой скатерти — тогда она даже не обратила внимания на шрамы — подумаешь, изъян: не сравнить с увечьем от артрита или рака.

— А сколько обычно требуется пальцев?

— Три, иногда четыре.

Его пальцы казались очень длинными и мощными.

— Так много будет неудобно.

— Сексуальное наслаждение и удобство не всегда совместимы. Уверяю вас, после должной подготовки ваше тело примет столько и потребует еще.

Энн старательно контролировала дыхание.

— А как вы догадаетесь, что я подготовлена должным образом?

— По состоянию вашего тела: оно станет горячим и влажным, — откровенно ответил Майкл.