Поддавки с убийцей   ::   Серова Марина

Злое упрямство и желание идти наперекор складывающимся обстоятельствам, уже отметившим мою шею узкой красной полосой, сделали свое дело. Хорошо еще, что проволока, впиявившаяся в кожу, не скользнула из стороны в сторону, но и так, одним давлением, она подарила мне багровый рубец. Местами кожа была содрана и ранки уже запеклись, и в довершение этого шея начала опухать. Требовались простые и действенные меры, чтобы завтра я могла не только прилично выглядеть, но крутила своей головушкой более-менее легко и безболезненно.

«Нет, Гансу я звонить не буду», — решила я.

Зазвонил телефон. Наверное, это мой дорогой сэнсэй — Костя Чекменев. Он всегда чувствует, когда я о нем думаю. Ведь я сегодня хотела провести с ним вечер. Но не могу же я встречать его с таким ожерельем! Да и настроение не то.

Услышав мой решительный отказ, не оставляющий ему на сегодня никаких надежд, Константин огорчился, и мне стало жаль его.

— Ну, погоди, Татьянка, — пригрозил мне Костя в свойственной ему грубовато-ласковой манере, — попадешься ты мне в спортзале. Сэнсэй Чекменев найдет способ сорвать на тебе свою досаду! Может, завтра? — спросил он с такой надеждой в голосе, что я не смогла больше проявлять твердость.

— Хорошо, только не с утра.

— Да, не с утра. Утро у меня забито плотно. И большая часть дня, пожалуй, тоже.

— Я позвоню тебе, хорошо?

— Обещаешь?

— Обещаю.

Как мало нужно, чтобы успокоить мужчину, испытывающего к вам слабость. Особенно если и вы к нему не равнодушны. Впрочем, я стараюсь выполнять свои обещания.

Итак, решение принято.

— Я ввязываюсь в эту историю и постараюсь не искать для себя новых неприятностей, — сказала я своему отражению, и оно не возразило, а напомнило лишь о том, чтобы перед сном я не забыла положить на шею компресс. В противном случае неприятности начнутся сразу после пробуждения.

Шестьдесят тысяч «зеленых» — тридцать процентов от суммы, в которую я скромно оценила дом Семиродовых, стимулировали мое желание к действиям. Это вам не конвертик с жалкой пятисоткой мелкими купюрами.

Прошедший день был бы неполным, если бы я, следуя своей стародавней традиции, еще кое-что забыла. Чтобы определить «что день грядущий мне готовит», в спокойные периоды моей жизни гадать я предпочитаю по вечерам, а в моменты особого напряжения, загруженности или треволнений — по мере надобности. Хотя сегодняшний день выдался, прямо скажем, своеобразным, о гадальных костях я вспомнила только сейчас.

Вытряхнутые из мешочка кубики раскатились по ковру в разные стороны.

4+15+28. В переводе с языка цифр на человеческий это означало: «Причудливый поток жизни, несущий вас в своих струях, проявляется в сознании чередой обстоятельств, зачастую не зависящих от вашей воли. Умейте изменить планы действий в соответствии с переменами, происходящими вокруг. Излишняя настойчивость сродни слепому невежеству».

Когда-то, тренируя память, я заучила наизусть целый том расшифровок подобного рода и с тех пор безошибочно пользуюсь плодами этого воистину титанического труда.

Хорошо. Буду действовать сообразно обстоятельствам. Тем более, я уже оставила мысль о том, что это дело будет спокойным. Недаром же Ганс не захотел говорить о нем в кабинете и мялся, рассказывая на улице. Но негодяй не соизволил выложить все в деталях и предупредить об осторожности. А может быть, он и сам толком ничего не знал. Впрочем, о бурном прошлом Кирилла Федоровича — не к ночи будет помянут этот вурдалак — все же рассказал. Меня заинтересовало, что документы на дом оформлены на старика. Помнится, я едва не спросила Малышева, кто настоящий владелец. Видимо, Ганс решил, что я и сама быстро во всем разберусь. Уж разобралась! Слава богу, что дело только компрессом кончилось.