Любовные хроники: Люк Маккензи   ::   Ли Эйна

 — Я вовсе не собирался держать тебя пристегнутой к кровати. Это только шутка.

Их разговор был прерван настойчивым стуком в дверь.

— Черт! Кто там еще! — Бросив ключ на стол, он прикрыл жену простыней и быстро поцеловал ее. — Обещаешь, что не будешь шевелиться до тех пор, пока я не вернусь? — Затем, натягивая на ходу джинсы, он поспешил к двери.

За дверью стоял Клив Маккензи и растерянно смотрел на расстегнутые штаны брата.

— М… можно войти? — запинаясь, пробормотал он.

— М-м-м… Вообще-то ты выбрал не самое лучшее время, Маленький Брат. Я вам нужен? — спросил он, обращаясь к Флинту, который маячил за спиной Клива.

— Да-а, — протянул в ответ Флинт.

— Что ж, тогда входите. Только быстрее все выкладывайте. — Люк вернулся к кровати.

Флинт с Кливом вошли в комнату и закрыли за собой дверь.

С пристегнутой к спинке кровати рукой Хани чувствовала себя просто нелепо, а уж когда Люк пригласил братьев войти, она была готова провалиться сквозь землю. Молодая женщина попыталась прикрыться простыней, но понимала, что ей не удастся спрятать наручников, да и разбросанную по полу одежду братья не могли не заметить.

— Так в чем дело? — спросил Люк, усаживаясь на край кровати.

Хани почти не было видно за мощным торсом мужа, но тем не менее Клив был смущен, а Флинт, стараясь скрыть неловкость, усердно поглаживал бороду.

— Что вы молчите? — раздраженно повторил Люк. — Язык, что ли, проглотили? Что с вами произошло?

— Честно говоря, мы бы хотели задать те же самые вопросы тебе, Большой Брат, — пробормотал Клив.

— О чем ты? — нетерпеливо воскликнул Люк.

— О нашей Маленькой Сестре, прикованной к кровати, — ответил за брата Флинт. — Это не по-нашему, Большой Брат. Ты не должен так обращаться со своей женой. Полагаю, мама не одобрила бы такого отношения.

Выглянув из-за плеча Люка, Хани увидела, что все взгляды устремлены на нее. Девушка залилась краской, но чувство стыда мгновенно сменилось гневом. Ее разозлило, что братья так нахально глазеют на нее. Разумеется, она их очень любила, но в это мгновение у нее не было ни малейшего желания находиться в одной комнате со всеми троими Маккензи.

Встав на колени и спрятавшись за широкой спиной Люка, Хани язвительно проговорила:

— Я, знаете ли, конечно, безумно рада, что вы здесь, но если через минуту вы все отсюда не уберетесь, то я начну кричать. Вы слышите? — С растрепавшимися волосами, едва прикрытая простыней, Хани была похожа на ополоумевшую мегеру. Она дернула рукой, пристегнутой к изголовью кровати. — А если ты немедленно не отпустишь меня, я потребую вас всех арестовать!

— Успокойся, сойка, сейчас я освобожу тебя, — примирительным тоном сказал Люк.

— Черта с два я успокоюсь! — разбушевалась Хани. — Убирайтесь отсюда! К чертовой матери! Все убирайтесь, ясно?

— Зачем так браниться? — пробормотал Флинт.

— Так и отваливайте из моей комнаты!

— Поскольку я не выношу, когда женщины употребляют ругательства, то меня не надо просить дважды, маленькая медведица-сладкоежка, — заявил Флинт.

Хани тряхнула головой.

— Как же! Я уже несколько раз попросила вас убраться отсюда, а ты все еще стоишь тут, как полный кретин! Проваливайте отсюда, понятно! И прихватите с собой вашего старшего братца!

— Никуда я не пойду! — заорал в ответ Люк. — Черт возьми, сойка, ты моя жена, так что не имеешь права выгонять меня из своей комнаты!

Клив, вынужденно молчавший во время перебранки, нерешительно подошел к кровати.

— Сейчас я все улажу, — заявил он. — Где, черт побери, этот проклятый ключ? — Заметив ключ от наручников на столе, Клив взял его, отстегнул руку Хани от кровати и, прежде чем все успели понять, что, собственно, происходит, защелкнул освободившийся наручник на запястье Люка, так что муж и жена оказались скованными одной цепочкой.