Любви тернистый путь   ::   Райт Синтия

Отхлебывая маленькими глотками бренди, Лайон вспоминал, в каких огромных количествах он поглощал эту жидкость с того момента, как три дня назад вернулся в Филадельфию. Как же сказать доктору Франклину о своих новых амбициях?

В конце концов, во всем был виновен старик! Это он убедил Лайона участвовать на постоянной основе в работе Учредительного конвента, включив его в элитную группу, которая почти каждый вечер встречалась на площади Франклина. В группу входили такие видные государственные мужи, как Джордж Вашингтон, Джеймс Медисон, Роберт Моррис, не говоря уже о самом Франклине.

Лайон за это время приобрел опыт, который разжег в нем страстное желание добиться большего, пылкое стремление войти в круг этих людей, блестящие умы и отвага которых формировали новую нацию Америки. Пребывая день за днем в душной Восточной комнате Государственного дома, Лайон не отдавал себе отчета в том, как он сам изменяется. Он лишь понимал, сколь сильно увлекают его даже самые продолжительные, самые напыщенные речи, как интересен ему каждый поворот в дебатах.

Но осенью наступило время Лайону вернуться на Восток.

Молодой человек любил море. Пройдя через битвы войны за независимость английских колоний в Америке и получив ученую степень в Гарварде, Хэмпшир предпочел заняться новой по тем временам торговлей с Китаем, стремясь окунуться в жизнь, полную отваги и неожиданностей, и, конечно, сколотить себе состояние. Другие суда то и дело оказывались жертвами враждебных кораблей и бурных штормов, но эти военные действия обернулись довольно беззаботной жизнью для капитана Хэмпшира.

И теперь, достигнув тридцатидвухлетнего возраста, он был и богат, и красив, и удачлив. А главное, доволен собой… Во всяком случае, до своего последнего плавания.

Сделав большой глоток бренди, Лайон поднял глаза и увидел, что миссис Бэче удалилась, а доктор Франклин наблюдал за ним как всегда испытующе-пронизывающим взглядом.

— Вы выглядите задумчивым, — как бы вскользь заметил государственный деятель. — Вас что-то беспокоит? Быть может, женщина?

— О Боже, конечно же, нет! — с горячностью ответил Лайон. — Если бы все сводилось лишь к этому, как просто бы все было! Вы действительно хотите знать, в чем дело? Вы точно хотите это услышать?

Франклин растерялся. Он никак не предполагал, что вежливый вопрос вызовет такую бурную реакцию у обычно хладнокровного и циничного Лайона.

— Конечно, если только…

— Тогда я расскажу, и вас это здорово развеселит! На обратном пути домой я попал в шторм, который задержал меня настолько, что я не успел к выборам в первый конгресс!

Франклина слова Лайона чрезвычайно озадачили.

— Как я должен понимать это?

— Это означает, что я намеревался возвратиться вовремя и получить место в конгрессе!

— Я правильно вас понял? Могу поклясться, что вы…

— Да! И в этом, знаете ли, ваша вина. Во время Учредительного конвента я загорелся, я стал одержимым человеком!

После нескольких месяцев в море мне так хотелось вновь оказаться в Государственном доме и слушать обсуждение Медисоном плана, касающегося Виргинии. Скажу вам честно, что это вошло в мою плоть и кровь. А теперь я упустил свой шанс! Как, черт побери, вы собираетесь поступить?

Лайон наклонился вперед. Его мускулистые плечи напряглись, чуть не порвав сшитый на заказ модный пиджак. Сердитые синие глаза засверкали.

— Я? — отозвался Франклин. — Мой дорогой мальчик, я все же надеюсь, что вы не обрушите свой яростный гнев на меня! Я старый и очень ослабевший человек… — Он заморгал, и Лайон неожиданно смягчился.

— Черт побери, надо же мне возложить вину на кого-то! — пробормотал он, стараясь скрыть улыбку.

— Так будет получше.