Ловушка горше смерти   ::   Климова Светлана

Коробов лежал на своем коротком диване поверх мятого пoкрывала в одних джинсах. Скомканная несвежая одежда валялась по всей комнате. Скорее по привычке, чем движимая желанием навести порядок, Лина наклонилась чтобы поднять вещи.

— Оставь, — сказал, проследив ленивым взглядом за ее движением.

Коробов, — я сам. У нас поесть что-нибудь имеется?

— Да. — Лина выпрямилась, отошла к двери и взглянула на часы. — Алеша, у меня мало времени. На кухне ты найдешь еду. Кроме того, я оставляю тебе немного денег, они лежат в спальне, на трюмо, поверх квитанций за телефон.

— Ага, — произнес Коробов, чуть приподнимаясь, но не вставая. — Как я понимаю, ты опять куда-то собралась?

— Я уезжаю.

— В Москву?

— Да. Катя едет со мной.

— И надолго? — Он рывком сел, поморщился и, потягиваясь, хрустнул суставами пальцев, сплетя их перед собой на уровне мощных грудных мышц.

Лина хорошо знала этот его утренний жест, сейчас вызвавший в ней глухое раздражение. Отекшим багровым лицом и большими плоскими ладонями Коробов был похож на рубщика из мясного, у которого закончился трудовой день.

— Когда вас ждать? — спросил он, зевая.

— Алеша, — Лина на секунду запнулась, — послушай меня внимательно.

Кончай свою физкультуру… — Коробов удивленно взглянул на нее. — Я уезжаю навсегда. Мне нужно твое согласие на развод. Жить с детьми я буду в Москве.

Алексей Петрович смотрел на Лину спокойно, и она, сбитая с толку равнодушным интересом в его глазах, торопясь, заговорила:

— Все это, наверное, несколько неожиданно для тебя, но если взглянуть разумно, то так будет лучше. Для всех. В последнее время, и ты сам это чувствовал, что-то у нас не складывалось…

— Ты хочешь развестись со мной? — перебил ее Коробов.

— Да.

— Развод не входил в мои планы. Мне негде жить, и кроме того, у меня нет времени и желания заниматься этой мутотой: дележом имущества, бракоразводными делами и прочей чепухой, — сказал Коробов, окончательно просыпаясь.

— Пусть тебя это не беспокоит, — произнесла Лина, вновь мельком взглянув на запястье с часами, — мне необходимо твое согласие, а разводом займется мой адвокат, который живет в Москве. Что касается имущества, то делить его не имеет смысла. Эту квартиру я оставлю тебе. Делай с ней что хочешь.

— Спасибо, — ядовито произнес Коробов, наклоняя голову. — И все?

— Что же ты еще хочешь?

— А дети? — сказал Коробов. — Ну ладно, мальчишку я тебе с удовольствием отдаю, он мне все нервы спалил…

— Замолчи! — воскликнула Лина. — При чем тут дети? Ты их никогда по-настоящему не любил. Зачем это лицемерие? По-моему, то, что я тебе предлагаю, вполне разумно, давай расстанемся как нормальные люди и не будем мешать друг другу.

— Чем же это я тебе помешал, моя дорогая? Ты всегда поступала, как тебе заблагорассудится, и оставляла последнее слово за собой. Мне приходилось терпеть все твои капризы и твое самодурство, — понемногу воодушевляясь, заговорил Алексей Петрович, — даже беременности твои… Что ты на меня уставилась? Разве я не просил тебя не рожать Катю? Мы жили в ужасных условиях, в чертовом этом подвале…

— Стоп, — сказала Лина, — я не хочу слушать всю эту беллетристику. Катя не твоя дочь, — добавила она спокойно.

— Что?!

— Что слышал! — сказала Лина сквозь ярость, которая ознобом прокатилась по спине от враз заломившего болью затылка. — И мальчик не твой сын.

— Об этом я и сам в состоянии догадаться, — пробормотал Коробов. — А теперь, значит, ты возвращаешься к их папочке?

— Я еду с детьми к человеку, который меня давно ждет. — Постой, — воскликнул Коробов, — а как же это ты… как это все получилось… с Катей?

— Он приезжал ко мне, — с нетерпеливой досадой ответила Лина. — Уяснил?

Теперь мне пора уходить. Надеюсь, ты все понял?

— Погоди, — произнес Коробов.