Магия Парижа   ::   Картленд Барбара

Но потом девушка сказала себе, что мадам Лебланк, очевидно, принимала ее отца так же, как принимает ее.

Возможно, он сидел на том же самом стуле, на котором Ева сидит сейчас.

— Я верну тебе запонку, — пообещала мадам Лебланк. — А пока объясни, что ты имела в виду, когда сказала, что я могла бы тебе помочь.

Она говорила так дружелюбно… Почему бы и не посоветоваться с этой милой женщиной? — подумала Ева и начала свой рассказ:

— Не знаю, говорил вам папа или нет, но мы унаследовали домик на Сент-Оноре. Он такой славный, такой прелестный, что мне невыносима сама мысль о том, чтобы бросить его и вернуться в Англию, как посоветовал мне посол.

— Ты хочешь остаться в Париже? — спросила Леонида.

— Я наполовину француженка и знаю, что была бы счастливее здесь, чем в Англии с папиными родными.

Мадам Лебланк улыбнулась, словно понимая ее, и Ева продолжила:

— Но я не знаю, где взять деньги на содержание дома. Бот если бы я могла найти работу, например, учить детей или еще что, где бы мне достаточно платили, тогда я бы могла позволить себе остаться здесь, в своем домике.

Леонида Лебланк уставилась на девушку:

— Ты хочешь сказать, отец не оставил тебе денег?

— Очень-очень мало, этих денег не хватит надолго.

— Тогда я должна подумать, — ответила француженка и как-то странно, почти оценивающе посмотрела на Еву.

Девушка невольно спросила себя, не является ли ее внешность ценным преимуществом?

Впрочем, скорее наоборот.

Еве хватало ума понять, что, если она будет работать гувернанткой у какой-нибудь дамы, хозяйка может счесть ее слишком хорошенькой и начать ревновать.

Девушка тревожно посмотрела на Леониду Лебланк.

Но даже беспокойство не помешало ей восхититься, как очаровательно ухитряется выглядеть эта француженка, даже лежа в постели с неприбранными волосами.

В дверь постучали.

— Entrez ! — крикнула мадам Лебланк.

Это был тот же слуга, что впустил Еву. Он держал в руке золотой подносик, на котором лежала карточка.

Прочитав ее, Леонида Лебланк приказала:

— Проводи мадемуазель Хиллингтон в салон и вели шеф-повару приготовить ей английский чай. Затем проведи лорда Чарльза наверх.

Она проговорила все это очень быстро и как бы в сторону.

Потом француженка обратилась к Еве:

— Послушай, дорогая, я хочу продолжить наш разговор и подумать, как тебе помочь, но у меня важный посетитель, которому я не могу отказать.

— Л понимаю, — откликнулась девушка, — конечно, я могу уйти и вернуться в другой день.

— Нет-нет, никаких других дней, — возразила Леонида Лебланк. — Ступай вниз и подожди, пока я освобожусь. У меня иногда бывают гости-англичане, так что мой повар знает, чем угостить их в четыре часа!

Она засмеялась, да так заразительно, что Ева рассмеялась тоже.

— Ну, беги, а я позову тебя, как только смогу, — велела Леонида, и девушка в сопровождении слуги отправилась вниз.

Пройдя через прихожую, они вошли в комнату — не ту, где Ева сидела до этого, а другую, побольше, но так же заставленную мебелью и так же утопающую в цветах.

Девушка заметила, что и в прихожей, прямо перед входной дверью, появилось несколько корзин с орхидеями и лилиями, которых не было там, когда она только пришла.

«Наверное, мадам Лебланк — актриса, — сказала себе Ева. — Бот почему у нее столько цветов! И должно быть, она очень знаменитая актриса!»

Девушка села на обитый бархатом диван.

И сев, пожалела, что не проявила большего любопытства и не заставила отца рассказать подробнее о его подругах.

Но одно было очевидно: мадам Леонида Лебланк разительно отличалась от всех, кого Ева встречала прежде.

Однако девушка не могла не чувствовать себя несколько шокированной.