Маленькая частная война   ::   Робертс Нора

Отбросить чувство вины. Лучше вспомнить, как она сама всегда ненавидела сидеть на больничном. Нет, что ни говори, а работа все-таки лучше, чем вынужденное безделье.

— Пять трупов? Вторжение со взломом? — Слегка запыхавшись, Пибоди указала вниз: — Патрульный на входе ввел меня в курс дела.

— Похоже на то, но выводы делать пока рано. Прислуга внизу, ее комнаты за кухней. Убита в постели, перерезано горло. Вон там — хозяева дома. Тот же почерк. Двое детей, девочка и мальчик, в своих спальнях на этом этаже.

— Дети?! О господи!

— Патрульные сказали, что мальчик здесь. — Ева вошла в следующую дверь и включила свет. — Идентифицирован как Койл Свишер, двенадцати лет.

На стенах в его комнате висели спортивные плакаты. Было ясно, что больше всего мальчик любил бейсбол. Брызги его крови попали на торс популярного левого полукрайнего команды «Янки».

В комнате царил типичный для подростка беспорядок. Вещи на полу, на столе, на комоде были разбросаны как попало, но Ева сразу поняла, что смерть застигла Койла врасплох, как и его родителей. Никаких признаков борьбы.

Пибоди откашлялась.

— Четко и быстро, — заметила она, стараясь не давать воли чувствам.

— Взлома не было. Сигнализация не сработала. Либо Свишеры забыли ее включить, но я бы на это не поставила ни цента, либо кто-то раздобыл их коды. Девочка должна быть здесь.

— Ладно. — Пибоди расправила плечи. — И без того погано, но, когда замешаны дети, еще в сто раз хуже.

— И не говори. — Ева вошла в комнату, включила свет и осмотрелась. Пушистое бело-розовое одеяло на постели, маленькая девочка с густыми и пышными светлыми волосами, запекшимися от крови. — Никси Свишер, девять лет, согласно записям.

— Совсем еще ребенок.

— Да. — Ева оглядела комнату и внезапно насторожилась: — Что ты видишь, Пибоди?

— Несчастную девочку, которой уже не суждено вырасти.

— Вон там. Две пары туфель.

— Дети из состоятельных семей обычно не ограничиваются одной парой обуви.

— Два школьных рюкзачка. Смотри не наследи. Ты себя обработала?

— Нет, я только…

— А я уже. — Ева вступила на место преступления, наклонилась и руками, обработанными защитным аэрозолем, подняла туфли. — Разного размера. А ну-ка позови первого прибывшего на место!

Пибоди поспешила исполнять приказ, а Ева вновь повернулась к убитой девочке. Отставив в сторону туфли, она вынула из своего полевого набора пластинку для идентификации отпечатков пальцев.

Да, с детьми гораздо тяжелее. Трудно было взяться за эту маленькую ручку. За такую маленькую безжизненную ручку. Трудно смотреть на маленькое существо, лишенное стольких лет жизни, всех ее радостей и горестей.

Ева прижала пальчики к пластинке и стала ждать, пока на дисплее компьютера не высветятся данные.

— Офицер Граймс, лейтенант, — объявила появившаяся в дверях Пибоди. — Первым прибыл на место.

— Кто сообщил о происшествии, Граймс? — спросила Ева, не оборачиваясь.

— Неустановленное лицо женского пола, лейтенант.

— И где оно, это неустановленное лицо?

— Я… лейтенант, я полагал, что это одна из жертв.

Тут Ева повернулась, и он увидел высокую, худощавую женщину в брюках мужского покроя и потертой кожаной куртке. Светло-карие глаза, холодные, все подмечающие глаза полицейского, заостренные, угловатые черты лица. Волосы у нее были того же цвета, что и глаза, короткие, неровно остриженные.

Граймс уже кое-что слышал о ней, и сейчас, когда в него впился этот ледяной взгляд, понял, что свою репутацию она вполне заслужила.

— Значит, неизвестная женщина набирает 911, сообщает об убийстве, а потом прыгает в постель, чтобы ей перерезали горло за компанию с остальными?

— Ну… — Он был патрульным с двухлетним стажем. Он не был офицером «убойного» отдела.