Мечта цвета фламинго   ::   Демидова Светлана

Она прикрыла глаза так, чтобы оставалась узенькая щелка, через которую можно было следить за Тарасовым. Нет, пожалуй, он все-таки не очень похож на свои портреты, которыми был облеплен весь их район во время избирательной кампании. На портретах у него волевое, суровое лицо хозяина жизни, а здесь, дома, он выглядит, во-первых, гораздо старше, а во-вторых, проще и даже… симпатичнее. У него теплые карие глаза, коротко остриженные густые волосы – то, что называют «перец с солью», – и хороший рост.

А что, если представить, что никакой Светки нет! Будто бы это не она, а он обрызгал ее грязью и теперь заглаживает свой проступок камином, ужином при свечах… Вот сейчас переоденет ее вместо замызганного плаща в норковое манто… или нет… зачем ей летом, да еще и в доме, манто… Он предложит ей надеть шелковое и обязательно декольтированное платье, застегнет на шее жемчужное колье… Нет, декольтированное не подойдет. У нее страшенный застиранный бюстгальтер, у которого и лямки-то не отстегиваются… Ну так и что! Он преподнесет ей в большой подарочной коробке невесомое прозрачное белье… Ой, а ногти… у нее такие ногти… Щипчики месяц назад сломались, а отдать деньги за маникюр в парикмахерской ее, как сейчас говорят, душит жаба. Можно, конечно, почаще держать руки опущенными… Но босоножки у нее тоже не фонтан. Они и к джинсам не подходят, а уж к вечернему платью и подавно… Нина вздохнула… Нет, она не по зубам миллионерам: на нее надо здорово тратиться. Так и разориться недолго. Она согнала с лица мечтательное выражение, с удовольствием отдалась теплу, идущему от камина, и перестала о чем-либо думать вообще.

– Нинка, ты прости! Если я не приму душ, то не человек! – в комнату шумно ввалилась Светлана в длинном, до пят, черном махровом халате и с намотанным на голове таким же черным полотенцем. – Если хочешь, можешь тоже принять! Только я, уж извини, буду есть! Просто умираю с голода! – и она плюхнулась на низкое кресло у небольшого столика, на котором Тарасов уже расставил приборы, фужеры, бутылки и кое-какие закуски.

– Нет, – покачала головой Нина. – Сто лет не виделись, а я вдруг потащусь в душ! Я, Светка, чистая! Клянусь!

– Придется поверить тебе на слово. Двигай к столу.

Нина не без труда выбралась из качалки и опустилась в кресло рядом с бывшей одноклассницей. Стол был красиво сервирован, а на блюдах лежало ассорти мясное и рыбное, стояли изящные емкости с крошечными огурчиками, грибами, икрой и еще… и еще с чем-то, что Нина видела впервые в жизни. Светлана плеснула себе в фужер красного вина и одним духом выпила.

– Обожаю «Хванчкару»! Казалось бы, сейчас могу себе все, что угодно, позволить, а прошу Мишку покупать в нашей «Веге» вот эти рябые бутылки с дешевой «Царицей Тамарой». Мишаня-я-я! – оглушительно крикнула она. – Тащи сразу горячее!

Тарасов из глубины дома прокричал ей в ответ что-то маловразумительное, а Светка уже наливала вино Нине и накладывала ей в тарелку всякую всячину.

– Ну, давай выпьем за встречу! – подняла она на Нину светло-голубые, выпуклые, в загнутых светлых ресницах глаза с только что тщательно смытой тушью. – Я очень тебе рада!

Они весело чокнулись, выпили, и Нина подумала, что «Царица Тамара» и впрямь ничего.

– Вот скажи честно, Нинка, могла ли ты, когда мы сидели за одной партой, предположить, что из меня бизнесменша получится? – засунув в рот целый огурчик и хрустя им, спросила Светлана.

– Тогда, если ты помнишь, наша Маргарита Иванна говорила, что, если Света Белова очень постарается, то, возможно, ее возьмут в парикмахерши, – рассмеялась Нина. – А слово «бизнес» вообще было ругательным.