Месть моя сладка   ::   Мэнби Крис

— Наверное, он скоро придет, — предположила мама. — Видимо, хочет тебе сюрприз устроить.

Однако настало время обеда, а Дэвид так и не появился. Я с трудом заставила себя вкусить больничной стряпни. Индейку, поданную по случаю Рождества, похоже, нашпиговали фаршем из историй болезни.

В три часа дня, когда сестра Марвин отдернула шторы, ограждавшие мою кровать (таким образом меня защищали от пистолетов, стреляющих шариками для пинг-понга, которые принесли с собой малолетние бандиты, дети Марины), мои надежды вспыхнули вновь. Медсестра известила меня о приходе посетителя. Однако это оказался не Дэвид, а Эмма, моя подружка, на пару с которой я снимала квартиру. Мое лицо вытянулось.

— Что ты здесь делаешь? — тупо спросила я.

— Не изображай такой восторг по поводу моего прихода, — сказала Эмма, устраиваясь в изножье моей кровати.

— Я думала, ты сегодня обедаешь у своих родителей, — нелюбезно сказала я.

Эмма усмехнулась.

— Неужели ты думаешь, что я не воспользуюсь удобным случаем, чтобы улизнуть из дома и избавиться от необходимости стоять, пока королева не произнесет свою длиннющую речь? — спросила она.

Я понимающе кивнула.

— Значит, тетя Мэвис все-таки сумела к вам приехать? — осведомилась я. — Она ведь, помнится, в доме для престарелых живет, да?

— Угу. Едва рассвело, как двое дюжих санитаров вкатили ее к нам на инвалидной коляске. Представляешь, как легко ей требовать, чтобы мы все стояли как пни во время королевской речи? Сама-то в коляске сидит! Кстати, старушка просила тебе привет передать. И вот этот подарок. Ты ведь у нас теперь тоже инвалид.

С этими словами Эмма небрежно бросила на мое одеяло небольшой сверток. Я взяла его без особого восторга, поскольку была уверена: внутри носовые платочки, украшенные монограммами. Похоже, их запасы у престарелой тетушки Мэвис поистине неисчерпаемы.

— В чем дело? — спросила Эмма, видя мое замешательство. — Что тебя смущает? Цвет, что ли, не тот? Ну, ничего, зато я припасла для тебя нечто иное. — Она раскрыла сумочку и извлекла из нее продолговатый, аккуратно упакованный предмет. Подарок меня сразу заинтриговал. Я выхватила его из рук Эммы и стала нетерпеливо ощупывать, пытаясь угадать по форме, что за сюрприз приготовила мне подруга.

— Так, любопытно, — с расстановкой промолвила я. — Уж не та ли это вазочка на одну розу, которую я видела в «Либерти»?

— Пф! — презрительно фыркнула Эмма. — Стала бы я тратиться на такую муру! Разворачивай!

Я поспешно сорвала красочную обертку и… тут же об этом пожалела. Тимми, пятилетний сынишка Марины, стоял у моей кровати и во все глаза пялился на мои подарки.

— Что это за игрушка? — спросил он, в то время как мои глаза от ужаса превратились в блюдца. — Батарейки для нее нужны или с ней можно сразу играть?

Господи, ну и угораздило же меня выбрать такую легкомысленную соседку по квартире!

— Что это за столбик? — переспросил Тимми, святая простота, глядя, как я лихорадочно пытаюсь завернуть фирменный вибратор «Черный красавец» в обрывки оберточной бумаги. — Пистолетик, что ли? Покажите мне его. А я вам свой покажу.

— Нет, это для… работы в саду, — сбивчиво пояснила Эмма. — Ямки копать. А ты мне лучше дай свою пушку посмотреть.

Тимми торжественно вручил ей орудие для стрельбы целлулоидными шариками, а я упрятала злополучный вибратор под подушку. Эмма, отведя глаза, захихикала.

— Эмма Уилсон, я тебя убью, — пообещала я.

— И я! — взвизгнул Тимми и, выхватив пистолет из рук Эммы, метко пульнул ей в глаз, потом со всех ног кинулся к Марине, которая тут же угостила его увесистым шлепком.

— Какого дьявола ты купила мне эту дрянь? — свирепо спросила я, пока Эмма проверяла, не повредил ли озорник ее контактную линзу.