Милая мятежница   ::   Холл Констанс

Однако вместо этого… — Леди Элизабет сердито махнула рукой в сторону турнирной площадки.

— Хорошо. Я постараюсь вести себя так, как тебе хочется. Об одном прошу — не сердись на отца за то, что он позволил мне биться на мечах.

— Только не напоминай мне о твоем отце! Всякий раз, когда я о нем думаю, мне выть хочется! Да, чуть не забыла. Тебе нужно вернуться в замок. И поспеши. Дело в том, что Элен согласилась показать тебе, как варить мыло.

— Лорду Эвенелу на ужин? — не удержалась Ларк.

— Опять взялась за старое? Сейчас же прекрати! Если ты не бросишь свои шуточки, я велю продать твои доспехи и боевого коня сию же минуту — пока твой папаша наливается в деревне элем. Быть может, такая радикальная мера положит наконец предел твоему бессмысленному увлечению оружием и воинскими упражнениями?

Завершив разговор с дочерью этой весьма болезненной для нее угрозой, леди Элизабет решительно зашагала к замку.

Ларк покачала головой и пошла к замку. Из кустов, окаймлявших тропу, выскочил ручной волк Балтазар, любимец девушки, и направился к ней. Его серая, с белыми вкраплениями, шерсть после купания в пруду влажно блестела.

Ларк наклонилась и, обхватив ладонями мокрую морду зверя, потерлась о его холодный нос. Балтазар лизнул девушку в лицо.

— Ах ты трус! Впрочем, я не виню тебя за то, что ты спрятался, увидев Элизабет. И отца тоже не виню.

Ларк погладила Балтазара и посмотрела в сторону деревни. Эх, если бы она могла в эти минуты оказаться в таверне и пить эль вместе с отцом! Увы, вместо этого она вынуждена слушать скучные нотации Элизабет. Понурив голову, Ларк направилась во внутренний двор замка.

Нахмурившись, Ларк наблюдала за действиями Элен. Расположившись у садовой ограды, сестра варила мыло. Стройная девушка склонилась над огромным железным чаном. Над жирной, пузырящейся и булькающей в чане жижей клубился густой пар, скрывая черты Элен и ее роскошные, струящиеся по спине каштановые волосы. Хорошенькое личико Элен, обычно бледное и такое бесстрастное, что ей позавидовала бы и сама Пресвятая Дева, раскраснелось от жары, но это ничуть не портило его.

Всякий раз, глядя на Элен, Ларк думала о том, какая у нее самой загорелая и обветренная кожа и жесткие, непослушные полосы. Ларк следовало бы ненавидеть свою красавицу сестру, но все, кто знал Элен, любили ее.

Элен вскинула огромные карие глаза на сестру и улыбнулась:

— Ой, Ларк, как хорошо, что ты пришла! Но почему, скажи, ты такая грустная?

— Мать потребовала, чтобы я вернулась в замок и научились варить мыло.

— Вот оно что… — Элен поглядела на чан и вздохнула: — Тебе досталось от матушки. Мне очень жаль, что она на тебя напустилась.

— Ничего страшного, я уже привыкла. — Ларк заглянула в чан и поморщилась: — Что это за дрянь? На первый взгляд похоже на помои, которыми кормят свиней.

Элен мелодично засмеялась:

— Здесь козий жир, древесная зола и лаванда. Нашим гостям понадобится душистое мыло.

Ларк опустилась на скамейку и, прижав колени к груди, обхватила руками длинные худые ноги. Между тем Элен колдовала над булькавшим в чане густым месивом. Движения сестры отличались грацией и изяществом, а ее руки, помешивающие деревянной лопаткой адское варево, были такими тонкими и хрупкими, что казалось, вот-вот переломятся.

— Хочешь, я буду помешивать? — предложила Ларк. — По-моему, ты устала.

— Что ты, не надо. — Элен покачала головой и кротко улыбнулась.

— Не понимаю, почему мы должны заботиться о чистоте наших гостей. Уж если они такие грязные, пусть пойдут в лес и искупаются в ручье.

Голосок Элен зазвенел как колокольчик:

— Хорошо, что матушка сейчас не слышит тебя.

— Не важно, слышит она меня или нет. Что бы я ни сделала, что бы ни сказала, все не так.

— Надо потакать матери.