Милое дитя   ::   Маккомас Мэри Кей

Эллис хотела убежать в лес и там спрятаться, но поняла, что должна остаться и объяснить ситуацию Брису. Тот беззаботно прислонился к стене хибарки и выглядел счастливым и довольным, как поросенок в луже прохладной грязи.

— Это те парни! Братья Джонсоны! — зашипела Эллис ему в ухо, словно они могли ее услышать. — Я шла через лес, но, видимо, меня кто-то заметил. А когда ты ехал через долину, они услышали. Они идут за Ионой!

— Заплати долг старушке, Эллис, — произнес Брис спокойно, не двигаясь с места. — Я думаю, что сейчас мы с тобой и Ионой поедем ко мне и вы поселитесь там раз и навсегда. А потом я хочу дать тебе возможность показать мне, как ты выглядишь в твоем кулончике.

— Брис… — она оторвала его от стены, опасливо оглядываясь на горный склон, по которому к ним торопливо направлялись два человека.

— Заплати бабушке, и мы пойдем, — бросил он ей через плечо, направляясь навстречу братьям.

— Брис!..

Но он и бровью не повел.

Девушка разрывалась между желанием уберечь сына и надеждой на Бриса. Нелегкое решение для человека, привыкшего к тому, что недоверие и безопасность взаимно вытекают одно из другого.

Но простое выживание теперь для Эллис было уже недостаточным. Рождение Ионы оказалось тут определяющим для нее. Она теперь хотела жизни для себя и другой судьбы для своего сына. Стоуни Холлоу разрушил ее веру в прекрасные сказки. Нет, она не искала чего-то идеального. Но Эллис верила, что ей хватит сил, чтобы изменить свое будущее. Она верила в свои мечты. И… она верила Брису.

Девушка торопливо отдала старушке то, что ей причиталось, и повторила обещание вернуться в Стоуни Холлоу, чтобы выполнить последнюю часть своего долга. Она быстро поцеловала ее в щеку и побежала назад к двери.

— А мой зайчик?! — запищал Иона. Эллис взглянула на старую женщину, которая продолжала держаться за щеку, словно на ней еще горел поцелуй.

— Забирай, — сказала она сыну и добавила, — ради Бога, скорее!

Ведя за руку Иону и прижимая другой рукой кролика, Эллис вышла из-за угла дома как раз вовремя, чтобы услышать, как Брис насмешливо произнес:

— Не надо осуждать добрую женщину за то, что она чуть не подстрелила вас на своем стрельбище. А что до того, что она присматривала за мальчуганом, так это не ваше дело. Эллис и ее сын теперь моя семья.

Это все было очень радостно слышать, но ей показалось, что Брис просто не желает замечать, как братья разъярены и что к тому же у обоих ружья.

— Нам наплевать на все, что ты сказал, — прохрипел тот, который повыше. — Она не спрашивала разрешения еще раз выйти замуж.

— Она и не должна это делать. Она никому не принадлежит, — парировал Брис. — Да, кстати, вспомнил! Я слышал, у нее возникали проблемы с продажей ее доли земли. Если она еще не передумала, то мы ее продадим.

— Ты с кем разговариваешь, сукин сын? — подал голос второй из братьев. — Мы здесь живем всю жизнь и знаем, что тут иногда бывает чертовски неспокойно. Бывало, что некоторые приходили сюда в одиночестве, а потом о них ни слуху ни духу. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю. Только если вы сейчас не прикроете свои поганые пасти и не отвернетесь через секунду-другую так, чтобы я не видел больше ваших дебильных физиономий, то я их вам нашпигую свинцом… Если вы понимаете, о чем я говорю?

О Боже! Он стоял перед ними безоружный и надеялся, что братья не заметят, как он блефует.

Конечно, они заметили.

Джонсоны опустили свои ружья, уперли их ему в живот и, улыбаясь, посмотрели друг на друга, и их ухмыляющиеся рожи не предвещали ничего хорошего.

— Брис! Нет!!! — отчаянно закричала Эллис и бросилась к своему возлюбленному, но в следующую секунду остановилась, почувствовав, как сын тянет ее за руку.