Мое сердце - твое, любимый!   ::   Палмер Диана

— Слишком нравится. Завтра вечером ты вполне можешь ожидать множество поцелуев и кое-что еще.

— Особенно привлекательной мне кажется часть под названием «кое-что еще». — В ее приглушенном шепоте слышалось волнение.

— И мне тоже, — Рамон даже прищелкнул языком. — А теперь — спокойной ночи!

— Спокойной ночи, — Норин еще раз взглянула на него и вышла из машины.



ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Свадьба прошла великолепно. Норин и Рамон обменялись в церкви клятвой верности и, окруженные немногочисленными гостями, коллегами и друзьями из больницы, отправились в дом к Кенсингтонам.

Норин зашла в комнату, долгое время служившую ей спальней, привести себя в порядок и переодеться в костюм, в котором она отправится с Рамоном в Чарлстон в Южной Каролине, где они проведут короткий медовый месяц. Девушка смотрела на свое отражение в зеркале, ее огромные глаза сияли от счастья.

В этот момент она вспомнила об Изадоре. Ужасно, что жизнь кузины оборвалась так трагично. Норин считала, что всегда будет чувствовать некоторую вину перед ней. Тут дверь за ее спиной открылась, и на пороге показалась Мэри Кенсингтон. Она улыбнулась племяннице:

— Нужна помощь?

Норин покачала головой и обернулась к ней.

— Я думала об Изадоре, — ответила она с печалью в голосе.

Взгляд Мэри на мгновение погрустнел.

— Норин, никто из нас не в силах изменить прошлое, — произнесла она тихо. — Я старею и понимаю все лучше и лучше, что в жизни происходит именно то, чему суждено случиться. Все мы бросили Изадору. Мы с твоим дядей не должны были уезжать и оставлять ее на тебя. Да и Рамон тоже. Твоей же вины нет и в помине: заботясь о ней, ты сама могла умереть той ночью. Никто из нас даже не догадывался, как серьезно ты больна.

Надеюсь, ты понимаешь, что тебя никто не винит, по крайней мере, больше не винит. — Ее лицо было совершенно серьезным. — Мы с дядей очень сожалеем о том, что обошлись с тобой столь жестоко на похоронах Изадоры. Думаю, и Рамон чувствует то же самое.

— Вы не знали, — прозвучало в ответ.

— Но сейчас, я надеюсь, все изменится. Для тебя и для Рамона, — ' закончила Мэри.

Эти слова всколыхнули душу девушки, и она, поддавшись нахлынувшим на нее чувствам, подошла к тете и чмокнула ее в щеку.

— Спасибо. Мэри обняла ее.

— У меня теперь осталась только одна дочь — ты, — произнесла она. — Будешь навещать нас время от времени? Особенно когда родятся дети… — И глаза ее весело засияли.

Норин улыбнулась.

— Хотелось бы иметь несколько…

— Мы все будем этого очень ждать, — ответила Мэри и поторопила ее: — Иди скорее к своему супругу, он, кажется, уже теряет терпение!

Дорога в Чарлстон была долгой, но она подарила им возможность наконец-то побыть вдвоем. По пути Рамон часто останавливал машину, чтобы Норин могла немного походить и размяться и путешествие не становилось слишком утомительным.

Но вот, несколько часов спустя, они уже стояли на пороге шикарного отеля в Чарлстоне. Рамон оформил документы, дал на чай носильщику, доставившему в номер их вещи, дождался, пока за тем закроется дверь, подхватил Норин на руки и понес прямо к гигантских размеров кровати.

Еще секунду назад они были одеты, а теперь его глаза наслаждались божественным видом ее наготы, а губы и руки — шелковистостью ее кожи.

— Ты боишься меня, да? — прошептал он, касаясь ее губ своими.

Но она не боялась — она была готова подчиниться ему. Затаив дыхание и облизнув пересохшие губы, Норин вцепилась пальцами в его плечи. Она хотела, чтобы он дотрагивался до нее снова и снова, и устремилась ему навстречу.

А потом приняла его, дрожа всем телом, слыша каждый удар своего сердца и не сводя с него глаз, когда они оба отдались равномерному пьянящему ритму.