Подставная фигура (Оперативный псевдоним - 2)   ::   Корецкий Даниил

- Потереби своего информатора. Хоть ты маскируешься, но я не мальчик - у тебя есть в "Консорциуме" свой человек! Сто процентов есть! Хотя и не очень высокого уровня... Так вот дерни его и расспроси! В три часа я докладываю Председателю, и мне нужно ориентироваться по версиям: связывать твое расследование с этим взрывом или нет... Сделаешь? - Постараюсь. Только... - Что "только"? - насторожился генерал. Фокин зацепил наконец целую сигарету. - Мой человек скорей всего тоже здесь. Среди трупов. - Вот так? - Да. Но я все равно постараюсь. Ершинский кивнул, сел в машину и уехал. Фокин подошел к соседнему "уазику", взял у водителя радиотелефон, потыкал железным пальцем в кнопки. - Наташ, привет. Как дела? - Нормально, Сережа, - промурлыкала трубка. - По радио передавали, на Ломоносовском какой-то жуткий, взрыв, десятки трупов. Это правда? Ты не оттуда, случайно?.. - Я радио не слушаю, - сказал Фокин. - Сегодня у меня доклад руководству, а потом я Чуйкову одно дело обещал... Часам к восьми освобожусь. - Вообще-то сегодня Валентинов день, мой милый! - Это что такое? - Спроси у своей секретарши. Нет, лучше не спрашивай. Я тебе сама расскажу. - Ты только аккуратно. Помни про осторожность. Помни все, чему я тебя учил. Наташа засмеялась. - Конечно, я все помню. Рука в сумочке и так далее. До вечера. - Пока. Фокин вернул телефон и направился к передвижной лаборатории. Сименкин выскочил ему навстречу. - Титан, товарищ майор. Особо чистый титан с необычными присадками. По-моему, такой используется только в космической промышленности. - Чего ты такой дерганый? - подозрительно спросил Фокин и, наклонившись, учуял свежий водочный дух. - Хочешь, чтоб я тебе матку вывернул? - Ваша воля, - потупился эксперт. - Я все сделал на совесть, как мог. Только расслабиться надо - иначе этого не вынести. Сто пятьдесят всего... Майор посмотрел на него, словно бетонной плитой придавил. - Смотри никому на глаза не попадись! И тем скажи, кто остальные триста пятьдесят оприходовал. А то я вас по стенкам размажу! Краса и гордость столичных моргов - черные пластиковые пакеты, совсем как в голливудских боевиках, с той только разницей, что здесь нельзя сделать эффектное "вж-ж-жик", поскольку замки-"молнии" отсутствуют, вместо них обычные завязки. Санитары упаковывали труп, обозначенный цифрой "4", двое приподнимали тело, двое подсовывали шуршащий саван. Веки мертвеца ссохлись от тысячеградусного жара, наружу смотрели белые, как у вареной рыбы, глаза. Под неосторожными пальцами санитаров проступала наружу сукровица. Один из санитаров громко сглотнул. Фокин не сомневался, что и эти тоже, закончив свою работу, уединятся где-нибудь в больничном коридоре и разопьют по триста на брата... И выкурят, конечно, по полпачки. И он бы врезал, да нельзя - надо раскручивать следствие и к трем часам дать Ершинскому какой-то результат. Разве что вечером, после работы... Фокин прикусил фильтр сигареты. - ...Пожалуйста, товарищ майор. Перед ним вырос человек в кожаном кепи и длиннополом кожаном пальто - тот самый, что недавно стоял у "Лендровера"; в его ладони бился уверенный огонек зип-повской зажигалки. - Не курю, - сказал Фокин, отворачиваясь. Но человек снова появился в поле зрения. Высокий, широкоплечий, с грубым и решительным лицом, которое в данный момент выражало предельную вежливость и почтительное внимание. - Я референт господина Атаманова, он спрашивал, не нужна ли вам какая-нибудь помощь. - Нужна. - Майор на миг задумался. - Пусть даст чистосердечное признание. Явка с повинной - это смягчающее обстоятельство. В лицо референта будто мочой плеснули - резко сжались губы, в прищуренных глазах мелькнула злоба. Но Фокину было на это наплевать.