Моя прелестная роза   ::   Патни Мэри Джо

И как ты умудряешься обо все помнить?

— Люди, лишенные таланта, часто бывают наделены таким банальным даром, как организаторские способности, — сказала Розалинда, обматывая тонкую фигурку сестры веревкой с необычными украшениями.

— Чепуха, — со смехом сказала Джессика. — Ты одарена всеми возможными талантами. Без тебя наша труппа просто не могла бы существовать. — Она обвела взглядом высокую фигуру сестры и добавила: — И если бы не эта ужасная одежда, все мужчины пялились бы и на тебя.

— Я могу прожить и без их внимания, — сказала Розалинда, прикалывая спадающую веревку к одежде сестры. Не дай бог еще споткнется о морскую звезду, как это случилось с ней в Леоминстере. Тогда она свалилась прямо на колени мэру. Естественно, он был только рад, но все же нехорошо, если подобное повторится. — К тому же мне нравится моя одежда. Ты не можешь отрицать, что Калибан. — самая подходящая для меня роль. Не требуется никакой игры.

Джессика опешила. Она очень любила театр, ей никогда и в голову не приходило, что приемная сестра может не разделять этой любви.

— Ты неплохая актриса, — поспешила утешить она Розалинду. — Справляешься со всеми ролями.

— Ты хочешь сказать, что я выговариваю слова вполне отчетливо и не падаю на сцене? — весело сказала Розалинда. — Этого еще недостаточно, чтобы быть актрисой, дорогая.

— Розалинда, — гулко разнесся по сараю сочный баритон, вспугнув сидевших на балках голубей. — Помоги мне с освещением.

— Иду, папа. — Она быстро пересекла импровизированную сцену и подошла к Томасу Фицджералду в облачении мага, который зажигал фонари. Розалинда подняла керосиновую лампу с рефлектором, сдвинула ее на фут плево, другую — еще дальше вправо. Так будут освещены все углы.

— Ты права, дорогая, — с нежной улыбкой произнес Томас и показал на дверь. — Брайан говорит, что снаружи собирается много народу.

— Естественно. Наш спектакль этим летом — самое замечательное событие для жителей Флечфилда.

Когда отец ушел, Розалинда внимательно осмотрела усыпанную соломой сцену. Задник на месте, все актеры в костюмах. На улице Кальвин продает билеты, зазывая зрителей на жаргоне лондонского простонародья. Все готово к началу представления.

«И сколько таких грубо сколоченных подмостков я видела? Сотни? Тысячи?» — подавляя вздох, подумала Розалинда. Почти вся ее жизнь проходит в непрестанных переездах. Труппа создает волшебство на один вечер, упаковывает костюмы и декорации и переезжает в следующий городок. Сама она, в свои двадцать восемь лет, уже устала от такого существования, однако время не остудило пыла се приемных родителей.

Ведь они актеры. Но у нее, Розалинды Джордан, театрального распорядителя, подобранной на улице, теперь уже вдовы, нет такого призвания. Иногда она даже горько жалеет, что у нее нет собственного дома, постоянного пристанища.

Но здесь, под этой крышей, все, кого она любит, и это все же служит вознаграждением за трудную жизнь на колесах.

— Актеры, занимайте свои места! — повысив голос, воскликнула она.

Члены труппы вынырнули из-за громоздких панелей, заменявших кулисы. Встав на свое место, Розалинда подала условный сигнал младшему брату Брайану, чтобы он открыл дверь и впустил публику.

День восемьдесят третий



Неделя бесцельных скитаний притупила начальную остроту реакции Стивена на зловещее предсказание доктора. Гнев и страх, которые он испытывал, временами сменялись надеждой, что Блэкмер ошибся, хотя дважды случившиеся за это время мучительные приступы боли, казалось, подтверждали диагноз. К счастью, оба приступа произошли ночью, когда он находился в номере какой-то гостиницы. Оставалось только молиться Богу, чтобы они не повторились днем, когда он будет на людях. И все же нельзя исключить такую вероятность. Хотя лучше всего даже не думать об этом, решил герцог.