Подставные люди   ::   Томас Росс

Я не сомневался, что в руке у нее зажат пистолет, а потому уже приподнялся, но Падильо удержал меня.

— Это ее право.

Ванда остановилась в двух футах от короля и Скейлза. Рука ее медленно двинулась. Появилось запястье, тыльная сторона ладони, костяшки пальцев. Она не отрывала глаз от лиц короля и Скейлза. Даже со своего места я видел застывший на них ужас.

Из сумки Ванда вытащила не пистолет, но лист бумаги. Протянула его королю. Я видел, как тряслись его руки, когда он брал листок. Прочитал написанное, и облегчение разлилось по его лицу. Он согласно закивал лысой головой и передал листок Скейлзу. Тот отреагировал точно так же. Ванда постояла, глядя на их мерно кивающие головы, затем повернулась и вышла из конференц-холла.

Падильо встал.

— Пора и нам.

Ванду мы догнали в коридоре. Бледную, с мрачно горящими глазами.

— Вы, я вижу, пришли, — удивления в голосе не чувствовалось. — А Крагштейн с Гитнером?

— Нет, — покачал головой Падильо. — Они мертвы.

— Хорошо. Вы не собираетесь прерывать начавшийся спектакль?

— Мы думали, что это сделаешь ты.

— Я получила то, что хотела.

— Они могут провернуть эту аферу, — заметил Падильо.

— Я знаю. Почему бы вам не остановить их?

— Маккоркл просто мечтал об этом. Даже приготовил речь.

Она повернулась ко мне.

— Так чего вы ждете?

— Я подумал, что нефтяные компании смогут сами позаботиться о себе. И меня больше интересует записка, которую вы отдали королю.

— Понятно. Записка, — повторила она.

— Какую ты попросила часть, Ванда? — спросил Падильо.

— Часть я не просила, — холодно ответила она.

— Не просила?

— Нет. Я взяла все. Все пять миллионов.

— Что ж, можно считать, что за Уолтера ты отомстила.

Ванда покачала головой.

— Мертвые в мести не нуждаются. Им уже все равно.

— Этой мудрости тебя научили пять миллионов? — полюбопытствовал Падильо.

— В определенной степени да, — не стала отрицать Ванда.



Глава 26

Через четыре дня короля и Скейлза поймали в Милане, но уже после того, как они сняли со своего счета в швейцарском банке пять миллионов долларов.

При них нашли пятьдесят два доллара и пятьдесят шесть центов в пересчете с итальянских лир. На вопрос, где остальные деньги, они ответили: «Мы их потратили».

Я прочел об этом в мой первый рабочий день, у стойки бара, с бокалом «мартини» в руке. Не знаю, с чего я это взял, но почему-то мне казалось, что от «мартини» рука под гипсом будет меньше чесаться. Едва ли зуд уменьшился, но мне удалось убедить себя, что «мартини» таки помогает.

В половине двенадцатого появился Падильо, достал из кармана письмо, протянул мне.

— Оно адресовано нам обоим.

Письмо прислал нам швейцарский банк и наиболее интересный его абзац гласил:

«Наш клиент, мисс Ванда Готар, обратилась к нам с просьбой перевести $50 000 на совместный счет, который мы открыли на ваши фамилии в вашингтонском банке „Риггз Нэшнл“ Она также просила выразить вам благодарность за услуги, оказанные ей во время ее недавней поездки в Америку».

— Письмо настоящее? — спросил я.

— Настоящее. Я уже звонил в банк.

Подошел Карл и начал протирать бокалы.

— Раз уж вы оба на месте...

— Он положил глаз на «дюзенберг», — пояснил я Падильо. — И хочет, чтобы мы одолжили ему пять тысяч долларов.

Падильо посмотрел на письмо в моей руке.

— Почему нет?

— Хорошо, — кивнул я. — Покупай.

Карл просиял, а затем, желая показать, что он принимает дела фирмы близко к сердцу, спросил:

— Как съездили в Сан-Франциско?

— Отлично, — ответил я.

— Хотите открыть там еще один салун?

Падильо покачал головой.

— Едва ли.

— Почему?

— Очень уж провинциальный город, — ответил я.