На языке любви   ::   Спэнсер Кэтрин

Ему обеспечены постоянное наблюдение и уход, не без осуждения в голосе ответила медсестра: женщина была убеждена, что дочь, искренне встревоженная состоянием здоровья своего отца, не стала бы так долго ждать, прежде чем появиться здесь, у его постели. — Если ситуация изменится, доктору Росси немедленно сообщат об этом, и через несколько минут он будет на месте… Я понимаю ваше беспокойство, — теперь ее темные глаза смотрели на девушку с сочувствием. — Но, будьте уверены, здоровье вашего отца никогда еще не находилось в лучших руках. В нашей больнице есть все для эффективного лечения.

Даниэлла была вынуждена согласиться с этим.

Когда она узнала, что ее отца положили в маленькую частную больницу в столь же маленьком городке, находящемся на северо-восточном берегу озера Комо, первым ее желанием было перевести его в Милан или даже в Рим. Там и больницы лучше, и врачи более квалифицированные. Ведь у отца серьезное повреждение головы. Но Даниэлле тогда же сообщили, что ее отец нетранспортабелен. И вот теперь она сама могла судить о достоинствах больницы Карины Росси. Здесь все было безупречно.

— Доктор Росси, очевидно, супруг женщины, в честь которой названа больница? — помолчав, спросила Даниэлла.

— Да, — ответила медсестра. — Она была его женой. Signora Rossi умерла несколько лет назад.

— Замечательно, что о ней осталась такая память.

— Она была удивительной женщиной — очень нежной, очень… — медсестра замолчала, подбирая нужное слово, — comprensiva.., очень доброй.

— А ее муж? Какой он?

— О! — На лице пожилой женщины было написано искреннее восхищение. — Доктор Росси — настоящий профессионал, сострадающий людям в их несчастьях. Он может работать где угодно, при любых условиях и обстоятельствах. Его бы приняли с распростертыми объятиями в любую больницу мира.

Приободренная этой пылкой речью, Даниэлла посмотрела на отца.

— Приятно это сознавать.

Медсестра долгую минуту внимательно рассматривала девушку, а потом ласково сказала:

— Вы очень устали, синьорина. Вам нужно отдохнуть. Вы уже остановились где-нибудь?

— Я планировала остаться здесь, и если папа придет в себя…

— Ваш отец в глубокой коме, моя дорогая. Вряд ли… — женщина замолчала, размышляя, как бы помягче выразиться, и сказала просто:

— Вы можете пробыть здесь много дней, синьорина Блейк. Вам надо набираться сил, чтобы справиться с тем, что ждет вас впереди.

— Мой отец умрет?

Этот неожиданный прямой вопрос привел пожилую медсестру в смятение.

— Нужно надеяться на лучшее, синьорина. Но не мне предсказывать состояние больного… Спросите об этом доктора Росси, когда встретитесь с ним.

— Именно это я и собираюсь сделать, — ответила Даниэлла и безапелляционным тоном добавила: Пока он не ответит на все интересующие меня вопросы, я останусь здесь!

— Как хотите. Я уверена, что вашему отцу приятно присутствие дочери, если, конечно, он чувствует, что вы рядом. Сейчас я принесу подушку, одеяло. Вы голодны?

— Спасибо, если только чашечку кофе…

Время тянулось очень медленно. Краткие визиты ночной медсестры — вот то единственное, что вносило хоть какое-то разнообразие в тоскливые минуты ожидания неизвестно чего. В четвертом часу ночи Даниэлла наконец заснула беспокойным сном и проснулась в восемь утра, когда свет дня уже прокрался в комнату. Незнакомая медсестра заменила ее отцу капельницу и поправила ему одеяло. Заметив, что девушка проснулась, женщина обратилась к ней:

— Никаких изменений, синьорина. Если вам нужно выйти, я побуду здесь еще немного. В конце коридора есть комната отдыха для посетителей.

Там вы найдете легкий завтрак и сможете привести себя в порядок.

Даниэлла почувствовала, что ей необходимо и то, и другое: было такое ощущение, словно в глаза попал песок, и во рту пересохло.