Наследство Найтингейлов   ::   Коултер Кэтрин

Аннотация: Норт Найтингенл, виконт Чилтон, с детства знал, что над мужчинами рода Найтингейлов тяготеет проклятие. Наследие Найтингейлов всегда несло с собой боль измены н горечь предательства. Любовь женщины неизменно наносит раны — атому учили его отец и дед. Но смелая, красивая, искренняя Кэролайн заставила его поверить, что любовь существует, что благородство не пустой звук…

---------------------------------------------

Кэтрин КОУЛТЕР

НАСЛЕДСТВО НАЙТИНГЕЙЛОВ

Cape и Гордону Уинам, очень хорошим друзьям, составившим прекрасную пару.

Вы оба превосходно подходите друг другу и мне тоже. Позвольте вам сказать это ради политической философии капитана Тима. Спасибо за то, что вы всегда такие остроумные, сообразительные, милые и такие великолепные спортсмены-подводники. Желаю вам всего лучшего, и до нашей следующей встречи в жестокой словесной битве.

Глава 1

Сент-Эгнес Хед, Корнуолл.

Август 1814 года.

Фредерик Норт Найтангейл, склонив голову, молча смотрел на скорчившуюся у его ног женщину. Она сжалась в комочек так, что колени были почти подтянуты к груди, словно, падая с высокой скалы, она еще пыталась как-то защититься. Модное платье из светло-голубого муслина разорвано подмышками, корсаж и юбка в грязных пятнах и пыли. Голубая туфелька свисала с правой ноги на скрученной и порванной ленте.

Норт опустился на колени около несчастной и осторожно отвел от ее головы уже застывшие руки. Это оказалось нелегко — женщина была мертва уже не меньше восемнадцати часов, поскольку сведенные мускулы вновь начали расслабляться. Норт невольно прижал пальцы к грязной шее в том месте, где болтался оторванный воротник. Возможно, он надеялся на чудо, но, увы, сердце не билось — лишь остывшая плоть леденила руку. Светло-голубые глаза невидяще смотрели на него, не спокойные, готовые принять неизбежное, но вылезшие из орбит от ужаса, что гибель совсем рядом и этот момент — последний в ее жизни.

И хотя Норт наблюдал сотни смертей: видел, как падают люди, сраженные в бою, как инфекция косит десятки раненых в походных госпиталях, — именно эта особенно задела его. Женщина не была солдатом, не носила ни шпаги, ни мушкета. Слабое, хрупкое, беспомощное создание, по крайней мере с точки зрения мужчины. Норт закрыл ей глаза, нажал на челюсть, чтобы губы, открытые в последнем страшном вопле, сомкнулись. Но все было напрасно. Ужас на лице бедняжки застынет навсегда, и родные поймут, что ей пришлось вынести в последние минуты, хотя уже никогда не смогут услышать голос жертвы. Страшная гримаса останется до тех пор, пока труп не превратится в груду высохших белых костей.

Норт поднялся и отступил на шаг, боясь сорваться с узкого карниза в Ирландское море, расстилающееся в сорока футах под обрывом. В воздухе стоял густой запах соленой воды; шум волн, разбивающихся о неподвластное времени нагромождение черных скал, своим странным ритмом успокаивал нервы. Так было всегда, еще когда Норт, маленький измученный мальчик, думал лишь о бегстве из замка.

Погибшая женщина была хорошо известна Норту, но потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать Элинор Пенроуз, вдову покойного сквайра Джозайи Пенроуза из Скрнледжи Холл, поместья, расположенного всего в трех милях отсюда. Норт знал ее с тех пор, как Элинор приехала откуда-то из Дорсета и вышла замуж за сквайра. Тогда ему самому было лет десять-одиннадцать. Он помнил Элинор веселой, всегда смеющейся; мягкие каштановые волосы, обрамлявшие множеством локонов лицо, плясали и покачивались, когда она шутила или тыкала степенного сквайра большим пальцем под ребро так, что его поджатые губы невольно растягивались в вымученной улыбке.

И вот теперь она мертва, съежилась, как ребенок, на узком карнизе.