Подвиги бригадира Жерара (Бригадир Жерар - 1)   ::   Конан-Дойль Артур

Я знал, каков ты, целых пять лет и все же пощадил тебя, а теперь ты норовишь меня ужалить. Но ничего, Жерар, - добавил он, поворачиваясь ко мне, пробьет мой час, и когда он пробьет, клянусь, я не забуду своих друзей, так же как и врагов. - Ваше величество, - сказал я, потому что тоже успел поразмыслить, - ваши планы насчет этих бумаг, видно, дошли до ушей врагов. Но я надеюсь, вы не думаете, что это случилось из-за какой-либо нескромности моей или моих товарищей? - Как я могу это думать? - отвечал он. Ведь заговор составлен в Париже, а вы получили от меня приказ всего несколько часов назад. - Так каким же образом... - Довольно! - резко оборвал он меня. - Вы забываетесь. Вот так он всегда. Мог беседовать с человеком, как с другом или братом, а потом, когда тот забывал, какая пропасть отделяет его от императора, вдруг словом или взглядом напоминал, что она все так же широка и бездонна. Бывает, я ласкаю свою старую собаку и она осмеливается положить лапу мне на колено - тогда я сбрасываю ее и вспоминаю императора и эту его манеру. Он повернул лошадь, и я молча поехал вслед за ним, а на душе у меня было тяжко. Но когда он снова заговорил, его слова сразу заставили меня забыть обо всем. - Я не мог уснуть, не узнав, как у вас дела, - сказал он. - Я заплатил за эти бумаги дорогой ценой. У меня осталось не так много старых солдат, чтобы я мог позволить себе в одну ночь потерять двоих. Когда он сказал "двоих", я весь похолодел. - Полковник Депьен убит выстрелом из пистолета, ваше величество, пробормотал я, - А капитан Тремо зарублен. Подоспей я на пять минут раньше, я мог бы спасти его. А негодяй ускакал в поле. Я вспомнил, что за секунду до того, как подъехал император, я видел всадника. Чтобы избежать встречи со мной, он свернул в поле, но знай я, кто он, и не будь Фиалка ранена, старый солдат не остался бы неотмщенным. Я с грустью вспоминал о том, как ловко он владел саблей, и думал, что, вероятно, его погубила ослабевшая рука, как вдруг Наполеон заговорил снова. - Да, бригадир, - сказал он, - теперь вы один будете знать, где спрятаны мои бумаги. Быть может, мне это только показалось, друзья мои, но, откровенно говоря, я не уловил в голосе императора сожаления. Однако не успела эта горькая мысль промелькнуть у меня в голове, как он доказал мне, что я к нему несправедлив. - Да, я дорого заплатил за эти бумаги, - сказал он, и я услышал, как они захрустели под его рукой. - Ни у кого не было таких преданных слуг - ни у кого, с тех пор как стоит мир. Тем временем мы подъехали к месту схватки. Полковник Депьен и человек, которого мы застрелили, лежали рядом поодаль от дороги, а их лошади преспокойно паслись среди тополей. Капитан Тремо лежал прямо перед нами на спине, раскинув руки и ноги, еще сжимая обломок сабли. Мундир его был расстегнут, и большой кровавый лоскут, как темный платок, торчал из ворота белой рубашки. Из-под огромных усов блестели оскаленные зубы. Император спешился и наклонился над убитым. - Он был со мной с самого Риволи, - сказал он печально. - Это один из моих старых ворчунов, которые воевали еще в Египте. И этот голос воскресил человека из мертвых. Я увидел, как его веки дрогнули. Он шевельнул рукой и на несколько дюймов сдвинул эфес сабли. Это он пытался поднять ее, приветствуя императора. Потом челюсть у него отвисла, и обломок сабли, звякнув, упал на землю. - Да пошлет нам судьба столь же геройскую смерть, - сказал император, выпрямляясь, и я от всего сердца добавил: - Аминь. Шагах в пятидесяти от нас была усадьба, и хозяин, разбуженный стуком копыт и треском выстрелов, выбежал на дорогу. Теперь мы увидели его, - онемевший от страха и удивления, он глядел на императора во все глаза. Его заботам мы и передали всех четырех убитых и лошадей.