Навсегда в твоих объятиях   ::   Вудивисс Кэтлин

— Наверное, — вздохнула Зинаида, заставляя себя отказаться от спора.

Обыкновенный сарафан, свободно ниспадающий от плеч до самого пола, действительно гораздо лучше скрывал бы ее фигуру, но все то, что надевают поверх густо расшитого богатыми узорами платья и под него, могло ее просто задушить.

— Я много раз бывала за границей и успела привыкнуть к модам французского и английского дворов. Почему-то до сих пор мне не приходило в голову, что кто-нибудь может счесть эту одежду оскорбительной.

— Значит, вы глубоко ошибались, боярышня, — энергично возразил Воронской. — Действительно, не обладай я выдержкой святого, я уже давно позабыл бы о тех обязанностях, которые возложила на меня княгиня Анна, и даже нашел бы для себя иное средство передвижения. Честно говоря, я ни разу не видел русской девицы, которая согласилась бы носить столь непристойные заморские наряды.

Сегодня эти нескончаемые придирки раздражали Зинаиду не меньше, чем в тот день, когда Иван Воронской впервые выразил ей свое отвращение по поводу заморского платья. А случилось это, как только он переступил порог ее дома. Несомненно, если бы наряд Зинаиды оказался под стать его скромным черным одеждам, то она удостоилась бы более милостивой оценки этого человека.

— Ох, сударь, — с едва сдерживаемым гневом осмелилась вступить в разговор Эли Маккабе, — я, конечно, понимаю, что, ни разу не взяв риск поехать за пределы вашего страна, вы не сумели расширить вашего кругозора и узнать, что считают прилично за морем. Так не мешало вам меня послушать. Там — совершенно иной мир. Уж вы бы точно поразились, когда увидели, как свободно самые высокородные девицы прогуливаются и беседуют у всех на виду с мужчинами, которые не являлись ни их близкими родственниками, ни монахами. Возьмите, к примеру, Королеву Елизавету, упокой Господи ее душу. Никому и в голову не пришло запереть ее в терем или заключить в замке в женской компании и только с некоторым числом священников. Так вот, представьте, что вокруг такой королевы всегда много прекрасных и самых благородных лордов, и ни один из подданных не почитал ее развращенной!

— Омерзительное поведение! — Иван моментально ухватился за новый повод для недовольства. — Теперь мне ясно, что после стольких визитов госпожи Зинаиды в этот Содом мои попытки наставить ее на путь истины окажутся тщетными.

Как бы ни забавлялась Зинаида, слушая подшучивания Эли над Иваном, при последних его словах все веселье точно рукой сняло. Вмиг ощетинившись, она уже обдумывала, как бы получше дать ему отпор, но уязвленная Эли сама бросилась на защиту своей госпожи.

— Как будто мой кроткий агнец становился меньше невинный, чем всегда бывало! — Старушка беспокойно подпрыгивала на своем месте, с каждым мгновением все сильнее раздражаясь. Ведь она растила девочку с колыбели, и нынешние намеки этого святоши не на шутку оскорбили ее чувства. — Будет то здесь или там, сударь, могу вас заверять, что ни один мужчина когда-нибудь не посмеет своенравно уличать моя госпожа.

— Ну, это мы еще посмотрим, не так ли? — произнес Иван с вызовом, высокомерно приподняв бровь. — Судя по тому, сколь облегающие платья носит твоя барыня, я могу сделать только один вывод: она стремится привлечь внимание мужчин.

— Да как вы смеете, сударь! — возмутилась Зинаида.

Эли сразу воспылала к Ивану еще большей враждебностью.

— Уж коли вы, сударь, ехаете в экипаже моей госпожи, да при том кушаете и спите за ее деньги, то могли бы оказать должный респект. Хотя бы из благодарности к этой великодушный леди.

Иван остановил упрямую маленькую служанку очередной презрительной ухмылкой.

— А тебя плохо учили почитать священный сан, старуха, а не то бы ты знала, как важно проявлять щедрость. В особенности тем, кто может себе это позволить.