Не удержать в оковах сердце   ::   Такер Шелли

— Передай это своему судье, вонючий подонок!

Не успели два других полицейских опомниться и втолкнуть белокурую хулиганку в пустую камеру, как Суинтон вскочил на ноги.

— Ах ты, маленькая сучка! — И он с силой ударил ее по лицу.

Девушка вскрикнула, голова ее безжизненно склонилась к плечу, и она начала медленно оседать на пол. Суинтон подхватил се, но Бикфорд его оттолкнул, опасаясь, как бы тот ее не изувечил.

— Ну, ну, Суинтон. На сегодня с тебя достаточно любимых развлечений. — Он затащил девушку в камеру и торопливо запер дверь.

— Ее светлость просто не оцепила твоей красивой физиономии, — заметил другой полицейский, все еще посмеиваясь.

Суинтона трясло от ярости.

— Идем, парень. — Бикфорд подхватил фонарь и направился к выходу. — Тебе завтра рано вставать.

Выругавшись и кинув напоследок злобный взгляд в сторону девицы, Суинтон медленно двинулся вслед за остальными к выходу. Дверь с грохотом закрылась, и Николас услышал, как лязгнул засов. Заключенные, поняв, что короткое представление закончилось, постепенно успокоились. Один тихо шептал молитвы, другой, прежде чем заснуть, долго стонал — то ли от боли, то ли от тоски.

Девушка лежала без движения, дыхание ее было ровным, хотя и неглубоким. Судя по силе полученного удара, ей, наверное, здорово досталось. Но сейчас она притворялась — это Броган знал точно.

Прислонившись одним плечом к разделявшей камеры решетке, он внимательно посмотрел на нее сверху вниз.

Молоденькая, пожалуй, не старше двадцати двух — двадцати трех лет, подумал он. Лицо с безупречно чистой кожей медового оттенка обрамляла копна светло русых волос, аккуратный прямой носик чуть вздернут, густые темные ресницы подчеркивают изящество высоких скул. Внешность аристократическая. Изображение такого лица можно было представить на дорогой камее в золотом медальоне, который храпит у сердца какой-нибудь богатый молодой бездельник.

Броган нахмурился. Ему следует думать о спасении, а не пялить глаза на соседку. Он снова принялся за баранину.

— Теперь можешь встать, — сказал он с набитым ртом. — Они ушли.

Девица открыла глаза и бросила настороженный взгляд в сторону двери, потом взглянула на Брогана.

— Как ты узнал, что я притворяюсь?

— Приходилось видеть, как женщины надают в обморок, — ответил тот насмешливо. — Научился отличать настоящий обморок от женского притворства.

Она опасливо отодвинулась к противоположной стене камеры, подальше от него и, прислонившись спиной к металлическим прутьям, молча уставилась на Брогана, словно на диковинное животное в зоопарке.

Увидев страх на ее лице, он почувствовал себя именно таким, каким ей, очевидно, казался — грубым и жестоким животным. В ее взгляде было, что-то еще, пожалуй, высокомерие, которое ему и раньше доводилось видеть в глазах благородных леди. Этот взгляд неизменно вызывал у него раздражение.

В отместку он принялся разглядывать ее самым наглым образом, медленно скользя взглядом сверху вниз.

Обследовав каждый дюйм ее нежного, красивого тела, он мысленно спустил с плеч лиф лимонно-желтого платья и с восхищением принялся разглядывать соблазнительные округлости, едва удерживаемые кружевным лифом.

Затем взгляд его так же медленно заскользил вниз, задержавшись на изгибе женственных бедер. Он без труда мог представить себе мягкие округлости, идеально вписывающиеся в мужскую руку, длинные, стройные ноги.

Кожа медового оттенка, чуть рыжеватые волосы — вся она была похожа на золотой слиток, поблескивающий и гладкий, словно сокровище, похищенное с испанского галеона. Пират в душе, он никогда не мог устоять перед притягательной силой золота.

Броган почувствовал, как напряглось тело и участилось дыхание даже при одном взгляде на нее.