Не удержать в оковах сердце   ::   Такер Шелли

Я был на тонущем корабле и сам видел, как ваш друг-африканец вплавь тащил вас в безопасное место. Я тогда же поклялся, что, если останусь жив, посвящу всю оставшуюся жизнь тому, чтобы вы получили по заслугам. Я поклялся, что заставлю вас заплатить за все, пусть даже это будет последнее, что я сделаю в жизни.

Николас лихорадочно рылся в памяти, вспоминая события той ночи.

— Я не знаю тебя.

— Еще бы! Да и зачем вам знать? Я тогда был совсем мальчонкой. Я был юнгой на том корабле, на который вы напали в ту ночь. Я работал у капитана Элдриджа.

Николас ошеломленно молчал. Палуба вдруг покачнулась и стала уходить из-под ног, линия горизонта поплыла перед глазами, а в лицо пахнул ледяной ветер.

Боже милостивый! Он, кажется, наконец, понял. Так вот почему вымогателю потребовалось шесть лет, прежде чем потребовать выкуп? Он подрастал. Николас вдруг почувствовал огромное облегчение. Все эти годы он думал, что убил ни в чем не повинного ребенка, а тот на самом деле оказывается жив! Но… чтобы снасти собственную жизнь, он должен убить Фостера теперь.

Он отбросил нож в сторону.

— Стреляй!

— Нет! — крикнула Саманта, вскакивая на ноги.

— Не суйся! — приказал ей Николас.

Фостер растерянно переводил взгляд с одного на другого, и дуло его пистолета поворачивалось то влево, то вправо.

— Я не убью тебя, — напряженным голосом сказал Николас.

— Ах, как это благородно! — Фостер поднял пистолет, прицелившись Николасу между глаз.

— Не надо, прошу вас! — Саманта, всхлипывая, бросилась между ними. — Не делайте этого! — Разве вы не видите, что вы сами сейчас такой же, каким был он двадцать лет назад?

— Саманта…

— Прочь с дороги, мисс Делафилд!

— Нет! Вы не можете этого сделать! Он тоже был всего лишь юнгой. И так же, как вы, был ни в чем не виноват. И так же, как вы, долгие годы жаждал мести. Вы такой же, как он!

Глаза паренька вспыхнули. Он стиснул зубы.

— Когда это прекратится? — Саманта заговорила тихо, почти шепотом: — Когда вы перестанете убивать?

Прошла секунда. Потом другая.

— Прости, Фостер, — сказал Николас с искренним раскаянием в голосе. — Я не могу заставить тебя поверить, по это правда. Я не могу исправить все зло и боль, которые я причинил, но могу дать тебе то, что ты хочешь… — Николас, не надо!

— Можешь убить меня. — Он поднял руки, словно сдаваясь. — Получи свои десять тысяч фунтов. Они не принесут мира в твою душу и уж наверняка не принесут тебе счастья. Ты поймешь, что месть — это яд, который разъедает душу.

Фостер вскинул пистолет.

— Зато она приносит удовлетворение.

— В таком случае действуй, — сказал Николас твердым голосом. — Разрушь свою жизнь, как я разрушил свою. Я отомстил, как и хотел, но это принесло мне лишь многие годы страданий. — В голосе его прозвучал легкий упрек. — Стреляй, и ты станешь тем, чем был я. Ты превратишься в такого же, как я.

Пистолет в руке Фостера дрогнул.

— Колтон, — умоляюще сказала Саманта, — ты просил меня не судить о тебе по внешнему виду. Не суди и о Николасе. Ни об одном человеке не следует судить по внешнему виду. Разве можно знать, что он при этом думает? — Она перевела взгляд на Николаса. — Или что делается в его сердце?

У Фостера задрожала рука.

— Ты можешь застрелить меня, — сказал Николас, — или можешь поступить по-другому. Позволь мне дать тебе то, чего я сам не имел в твоем возрасте, — второй шанс.

— Поздно, — сказал в ответ Фостер. — Я слишком далеко зашел, чтобы что-нибудь менять. Слишком поздно.

— Слишком поздно? — печально повторил Николас, услышав два слова, которые преследовали его долгие годы. — Нет, Фостер, ошибаешься. Уж если что я и понял в этой жизни, — он взглянул на Саманту, — так это то, что изменить жизнь никогда не поздно.

Ману прочистил горло.