Не удержать в оковах сердце   ::   Такер Шелли

— Рад видеть, что ты, наконец, очухался, приятель, — прохрипел человек, останавливаясь возле камеры Брогана. — Принес тебе ужин. — Он с грохотом поставил на пол металлическую миску. Очевидно, это был все-таки тюремный надзиратель.

— Я не голоден, — тихо сказал Брогам, изображая возмущенного, по ошибке арестованного гражданина. — Я хотел бы поговорить с судьей магистратом.

— Права качаешь, а? — Мужчина неприязненно взглянул на него. — Будь доволен тем, что мы тебя сразу не повесили, после того как ты чуть не выпустил кишки Тиббсу. — Он поставил фонарь на пол.

Броган напрягся. Миска с едой была слишком велика и не проходила между металлическими прутьями. Надзирателю придется отпереть дверь камеры.

— Откуда мне было знать, что эти ребята — представители закона? — Броган пошевелился, демонстративно поморщившись от боли. — Я просто шел к постоялому двору, чтобы нанять лошадь…

— Чтобы украсть лошадь, так будет вернее.

— Нанять лошадь. Не успел я опомниться, как на меня налетели четыре здоровяка. Стояла глухая ночь. Я подумал, что это грабители. Я всего лишь защищался.

— Они шли за тобой целых полчаса, приятель. Если ты ни в чем не виновен, то почему шляешься по дорогам глухой ночью?

— Я им все сказал. Я просто шел…

— Знаю, знаю, по делам, Да а, плантатор из колоний проходил по делам через нашу деревню. — Надзиратель недоверчиво покачал головой, и под подбородком обозначилась жирная складка. — Не похоже, чтобы плантаторы умели так драться, приятель.

Броган чуть было не выругался, но вовремя прикусил язык, мысленно проклиная себя за то, что стал сопротивляться. Законопослушный гражданин должен был подчиниться, но, к сожалению, старые пираты, как и старые собаки, не поддаются перевоспитанию.

— Судье магистрату незачем встречаться с тобой, — продолжал тюремщик. — И без него ясно, что ты подходишь под описание. Оно уже целый месяц печатается во всех газетах по всему графству. И за твою поимку обещана кругленькая сумма: пятьдесят фунтов!

— Неужели? — переспросил Николас, удивленно вздернув бровь, но иронии в его голосе надзиратель даже не заметил. — Целых пятьдесят фунтов?

— Вот именно. Больше, чем любой из нас зарабатывает за два года, даже если эту сумму разделить на четверых. — Он наклонился и вытащил несколько кусков из миски. Похоже, он не собирался отпирать камеру. — А теперь у нас есть свидетель, который готов подтвердить под присягой, что видел, как ты месяц назад удирал из дома лорда Олсона с мешком награбленного добра.

— Свидетели? — с недоверием переспросил Николас. — Что за свидетель?

— Сам Тиббс.

Броган выругался. Раненый полицейский поклянется о чем угодно, лиши бы увидеть своего обидчика на виселице.

Надзиратель просунул еду сквозь прутья — куски жареной баранины, большой ломоть хлеба и кувшин воды. Броган понял, что дверь так и не откроется, и его охватило отчаяние.

Эта проклятая банда мерзавцев не упустит шанса получить обещанные пятьдесят фунтов, а подкупить их он не мог: кошелек у него отобрали при аресте. Шансы попасть в Йорк до Михайлова дня таяли с каждой минутой.

— Вы арестовали не того человека, — настойчиво повторил Броган, — Выездной судья не даст вам за меня ни шиллинга, потому что у вас пет никаких доказательств.

— Не беспокойся, мы докажем твою вину, приятель. — По топу тюремного надзирателя было ясно: они докажут все, что пожелают, и, судя по всему, им уже не раз приходилось проделывать подобные штучки. — И выездной сессии мы не станем дожидаться. Броган вздрогнул:

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что все остальные, — надзиратель обвел жестом заключенных, запертых в камерах слева и справа от него, — могут подождать до января, когда сюда приедет судья магистрат. Но только не ты, приятель.