Не устоять!   ::   Энок Сюзанна

Рейф повернул голову и посмотрел в окно:

– Черт возьми, и правда еще ночь!

Хотя прикосновение горячего и чувственного женского рта было более чем приятно, ему подумалось, что, к несчастью, его ждут кое-какие неотложные дела. Еще раз потянувшись всем телом, Рейф сел было на постели; однако в этот момент шустрые пальчики Лидии умело присоединились к настойчивым стараниям ее губ, и Бэнкрофт, с удовлетворенным вздохом откинувшись обратно на подушки, блаженно закрыл глаза. Собственно говоря, куда и зачем сейчас спешить?

Он пошевелился и с усилием перекинул ее голую ногу через себя, так что Лидия оказалась сидящей на нем верхом, а перед его глазами оказались соблазнительно-округлые ягодицы. Мгновение спустя взгляд его упал на лежавший на ночном столике пергамент Найджела Харрингтона. Приподнявшись на локте, Рейф потянулся, взял его и с ленивым любопытством развернул, чтобы узнать, за что, собственно говоря, он расписался. Бросив взгляд на раскрытый лист, он сел так стремительно, что спихнул Лидию с узкой кровати на пол.

– Проклятие! – Ошеломленная женщина на мгновение осталась сидеть, забыв о своей наготе, потом вскочила с постели и, схватив подушку, в ярости запустила ею в голову Бэнкрофту. Тот машинально отбросил подушку в сторону, едва обратив внимание на ее обиду.

– Дорогая, хотелось бы чуть больше уважения. Я все-таки землевладелец.

– Какой ты, к черту, землевладелец! Ты самая настоящая вонючая невоспитанная свинья, вот ты кто! – огрызнулась Лидия.

– Пусть даже так, зато весьма состоятельная, – ухмыльнулся Рейф.

– Неужели ты полагаешь, что про Китай он говорил всерьез?

Джулия Бэнкрофт, герцогиня Хайброу, бросив рассеянный взгляд в окно, на унылую, как обычно в это время года, Кинг-стрит, повернулась к своему старшему сыну:

– Похоже, сам ты в этом уверен, иначе не стал бы заводить такой разговор.

Куин Бэнкрофт, маркиз Уорфилд, нахмурившись, пригубил бокал с мадерой.

– Это просто нелепо. Тем более когда речь идет о нем. Она всмотрелась в лицо маркиза. Тот чуть склонил голову к правому плечу, в очередной раз прислушиваясь, не слышно ли в холле шагов вернувшейся жены. Природа одарила обоих ее сыновей каштановыми волосами и зелеными глазами. Правда, у Рейфа глаза были совсем светлыми, цвета морской воды и с каким-то завораживающим мерцанием, от которого всякий раз таяло материнское сердце.

– Ты говоришь совсем как отец.

– Ну, спасибо тебе большое! – возмутился Куин. – А я-то думал, тебе будет приятно услышать, что Френсис Хеннинг все завещал мне!

Герцогиня улыбнулась:

– Но что нелепого в том, что Рейфел хочет попутешествовать?

– Ему жить здесь. Бога ради, мама, ведь он Бэнкрофт!

– Я полагаю, Куинлан, сам он думает, что со своей жизнью здесь уже разобрался.

В дверь деликатно постучал дворецкий:

– Милорд, ленч подан.

– Спасибо, Бикс.

Джулия встала, и Куин проследовал за матерью через анфиладу комнат в огромную столовую.

– Ты уверена, что вчера он не ночевал дома? – опять заговорил маркиз.

– Куин, теперь ты ведешь себя совсем как его мать. Этим скорее мне пристало интересоваться!

– Просто беспокоюсь за брата, – пожал плечами Куин.

– Понимаю, и поверь, мне это очень приятно. Но если говорить серьезно, чем бы здесь стал заниматься Рейф?

Маркиз помолчал.

– Я уверен, если бы мы с ним посидели пару часов и откровенно поговорили, то наверняка подыскали бы что-нибудь подходящее.

– Ты мог бы ему помочь начать собственное дело.

– Бога ради, но только не в этом чертовом Китае. И месяца не прошло, как Рейф вернулся из своей поганой Африки. Я просто не верю, что он сгорает от нетерпения снова отправиться в путешествие. Отчего он тогда мне ни словом об этом не обмолвился?

– Возможно, считал, что ты рассердишься, дорогой.