Небеса   ::   Смит Бобби

Ради чего Венец Желаний заперт от всех в его коллекции? Никто даже не видел его ни разу, кроме нас и Генри, да и нам он позволил взглянуть на венец только трижды за все эти годы.

— Венец — самое драгоценное, что у него есть.

— Он и должен быть самым драгоценным. Он стоит целое состояние. Отец должен продать эту проклятую штуковину.

— Я уверен, отец считает, что мы и так достаточно богаты. — Утомленный жадностью брата, он сделал глоток бренди. Сколько бы они ни имели денег, Филиппу всегда мало.

Как обычно, Роберт раздосадовал его, и Филипп бросил на брата презрительный взгляд.

— Ты никогда не станешь достаточно богатым. — Жадность засветилась в его глазах, он вообразил себя обладателем венца. — Иногда мне хочется нанять кого-нибудь и выкрасть венец, но я знаю, отец непременно откроет, что это моих рук дело. В конце концов, знаем об этом только мы трое, а мы поклялись держать это в секрете. Но когда я подумаю о величине рубина…

— Расслабься лучше, братец, — отрезал Роберт, — пока отец не испустит дух, он ни за что не расстанется с венцом.

— Что ж, это верно, но когда он умрет… — Он поднял свой бокал, желая выпить за будущее наследство.

— Да, богатство достанется нам. Но позволь тебе напомнить, что здоровье отца превосходно.

Филипп замолчал, его хитрый ум искал выход. Немного помолчав, он тонко улыбнулся и сказал:

— Жаль.

В это время никем не замеченный Лоуренс стоял за дверью. Он шел в кабинет немного поработать и не знал, что сыновья уже вернулись. Обычно они отсутствовали допоздна. Теперь, услышав их разговор, он был потрясен. В течение многих лет Лоуренс пытался привить им чувство прекрасного, научить понимать истинные ценности, но единственное, что они ценили, — это деньги, приятно отягощающие их карманы. Он всегда чувствовал, что ни в одном из них нет глубокого нравственного начала, и теперь оказалось, что его худшие предположения относительно морального облика сыновей оправдались. Они превратились в законченных циников.

Не обнаружив своего присутствия, Лоуренс вернулся в спальню. Мрачное настроение овладело им. Снова и снова он вспоминал слова, сказанные сыновьями. Как же сильно они желали смерти своего собственного отца! Боль наполнила его сердце.

Лоуренс тяжело вздохнул. Он понимал, что, пока не поздно, следует что-нибудь предпринять и помочь сыновьям осознать истинную ценность венца. Ведь он не будет жить вечно, и если он не вразумит своих детей, то в один прекрасный день они разрушат все, что он создавал в течение всей своей жизни.

Лоуренс прошелся по комнате, пытаясь придумать, как бы наставить своих заблудших отпрысков на путь истинный, доказать им, что богатство не делает людей счастливыми, что Бог создал человека не только для наслаждения материальными благами. Каждый из нас послан на землю, чтобы совершить хотя бы немного добра. А настоящее счастье состоит в том, чтобы помогать страждущим.

Засыпая, Лоуренс обдумывал поездку, которую он намеревался предпринять, и, размышляя об этом, улыбался. Он мог бы уехать и завтра, но решил подождать, пока сыновья не разъедутся в конце недели к друзьям. Лоуренс хотел избежать вопросов о цели своего путешествия. То обстоятельство, что он вынужден был отложить поездку, не тревожило его. В конце концов, это должно привести к духовному возрождению его сыновей. Они были его плотью и кровью, и, несмотря ни на что, он все же любил их. Если потребуются решительные действия, чтобы сделать из них настоящих людей, за ним дело не станет.

Вернувшись в Лондон, Филипп и Роберт обнаружили, что отец отправился на континент и, вероятно, надолго. Это внезапное путешествие немного удивило их, но особенного беспокойства не вызвало, так как он часто уезжал на поиски старинных сокровищ.

Лоуренс вернулся спустя пять месяцев, удовлетворенный сделанным.