Неблагоразумная леди   ::   Смит Джоан

Миссис Мэллоу смущенно хихикнула, все еще удивляясь, как это ее малышке удается так свободно вести себя в присутствии лорда, перед которым она сама все еще испытывала благоговейный страх.

– Пруденс Мерриман, – повторил Кларенс. – Оба имени прекрасно подходят.

– Теперь придется оправдывать оба – и имя и фамилию, – вздохнула Пруденс.

– И титул, – подсказал дядя. – Настоящий титул, не как у Севильи, а, племянничек? – обратился он к Дэмлеру, которого явно коробила неожиданная фамильярность. – Не возражаешь, если буду так называть? Чтобы скорее привыкнуть.

Новоиспеченный дядя употреблял новое обращение так часто, что у маркиза не возникло опасений, что ему придется долго привыкать к этому термину.

– Я нарисую ваш совместный портрет в свадебном наряде, – пообещал Кларенс. – Давно хотел запечатлеть тебя на полотне, племянничек. Но сейчас очень занят. Самое время для художников. Лоренс, как пишут, начал портрет принца Уэльского и его братьев. Я вынужден был рисовать все семейство Чилтернов – пять девочек и двух мальчиков, и все с тем или иным недостатком, от которых их нужно было избавлять. Но это меня никогда не пугало. Лоренс, наверное, придаст всему королевскому семейству больше внушительности, чем следует. Но я сделаю вас с племянницей как нужно, за это не беспокойтесь. Бровь вашу чуть-чуть опущу, чтобы не было видно шрама.

Пруденс хотела возразить, но Дэмлер остановил ее взглядом.

– Можно ли что-нибудь сделать, чтобы моя жена выглядела моложе и свежее, дядя? – спросил он, сдерживая улыбку.

– Хо, я вижу, ты тоже практикуешься, племянничек. «Моя жена»! И «дядя»! Ничего, скоро привыкнешь. Конечно, она будет выглядеть как новенькая и даже лучше. Ну, ну, я не любитель писать письма, но об этом событии нужно обязательно сообщить миссис Херринг и сэру Альфреду. Они будут рады узнать, что все закончилось благополучно. Пойдем, Вилма. Оставим их наедине ненадолго. Пруденс не уронит чести своего имени.

Они вышли, Дэмлер повернулся к невесте.

– Дядя оригинал, не правда ли?

– Когда нам надоест бесконечное веселье, мы пригласим его в Лонгборн-эбби, чтобы он нас поддразнивал и не давал скучать. Он был добр ко мне, Дэмлер. Надеюсь, что он вам не очень неприятен.

– Неприятен? Да я его просто обожаю. И женюсь на вас наполовину из-за него. Ну, ладно, Пру, не смейтесь надо мной. Другая девушка сразу спросила бы, какова вторая половина.

– Боюсь, что вы сами скажете.

– Разумеется. Мне никогда не удается сдерживать свой непослушный язык. Мне нужна будет amanuensis для работы. Рассчитываю, что вы поможете переписать на чистовик пьесу для Друри-Лейн. Нет, серьезно.

– Вот что, Аллан Мерриман, не забывайте о своем имени и не пытайтесь быть со мной серьезным.

– Но я еще не сказал о второй половине причины, почему я женюсь на вас. Я люблю вас, Пруденс.

– Если вы вздумаете разлюбить меня когда-нибудь, я оболью чернилами все ваши рукописи. Видите, какой я собираюсь быть коварной и требовательной, – крепко буду держать вас в своих острых коготках.

– Это как раз то, что мне нужно, благоразумница. Вам действительно очень подходит ваше имя.