Недоверчивые любовники   ::   Смайт Шеридон

Не зная, как можно сделать это иначе, Остин, как говорится, взял быка за рога и выпалил:

— Я заплатил Питу Клэнси пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы он держал рот на замке.

— Моему отчиму?! — Потрясенная, Кэндис села на постели. — Но откуда он узнал?

— Спрятался в шкафу у меня в квартире и подслушал наш с Джеком разговор.

— И он тебя шантажировал? — Губы Кэндис брезгливо скривились. — Это меня не удивляет. Удивляет, что ты заплатил ему.

— Не хотел, чтобы ты узнала всю правду от кого-то, кроме меня.

Кэндис снова припала к любимому, легко-легко пробегая кончиками пальцев по его груди и тем самым лишая Остина возможности сосредоточиться на чем-либо другом.

— Значит, ты пожертвовал ради меня своими принципами и своим наследством?

— Ну, не полностью. — Остин внутренне готовил себя к еще одному признанию, не имея ни малейшего представления, как Кэндис его воспримет. — Осталось несколько миллионов.

— Несколько миллионов?!

— Десять, если быть точным. Минус пятьдесят тысяч. Деньги лежали в банке двадцать два года. — Не услышав в ответ ни слова, Остин крепче прижал к себе Кэндис. — О чем ты задумалась?

— Да вот подсчитываю, сколько процентов набежало за двадцать два года.

Остин пытался справиться с разочарованием, когда ощутил, что плечи Кэндис трясутся. Сомнения быть не могло: она смеялась.

— Что такое? — зарычал он, опрокидывая Кэндис на спину и наваливаясь на нее. — Что тебя так рассмешило?

— Не что, а кто. Ты! — с трудом выговорила она сквозь взрывы смеха. — Ты решил, что я всерьез, верно?

Остин медленно запрокинул руки Кэндис ей за голову и крепко прижал: сосредоточиться, когда она извивалась под ним, было немыслимо.

— У тебя есть какие-то идеи, как поступить с этими десятью миллионами?

Некоторое время Кэндис молчала; лицо у нее вспыхнуло в предчувствии того, что Остин собирался с ней сделать. Но вдруг глаза у нее широко раскрылись.

— Почему бы тебе не открыть клинику для наркоманов, которые не имеют средств платить за лечение? Таким образом ты хотя бы частично мог возместить вред, причиненный твоим отцом.

Его последнее давнее и постыдное сомнение насчет Кэндис растаяло. Остин прижался к ней всем телом и, приблизив губы к ее губам, произнес не слишком твердым голосом:

— Чертовски хорошая идея.

— У меня есть в запасе еще одна, — почти прошептала она, опустив веки.

— Какая?

Ресницы поднялись, в кошачьих глазах были страсть и искорка озорства.

— Не поплавать ли нам?

Остин улыбнулся, вспомнив их прошлую встречу в бассейне.

— Думаешь, что справишься с морскими созданиями?

— Само собой.

— Тогда ищи свой купальник. А мне, боюсь, придется обойтись трусами.

Через несколько минут они были готовы. Взяв Кэндис за руку, Остин открыл раздвижную дверь патио. Раздался изумленный вопль репортера, стоявшего по другую сторону двери. Кэндис тоже вскрикнула от неожиданности, а Остин зарычал, узнав знакомую физиономию. Репортер, спотыкаясь, попятился, потом попытался бежать, не сводя безумных от ужаса глаз с разбушевавшегося Остина.

Он забыл о бассейне.

Послышался шумный всплеск и сразу за ним — пронзительный визг репортера, напуганного видом морских чудовищ, казалось, надвигавшихся на него со всех сторон. Незадачливый представитель прессы кое-как добрался до края бассейна, пробкой вылетел из воды, поскользнулся, упал, попытался спастись бегством на четвереньках, но разбитая камера мешала ему двигаться, стукая по подбородку. К тому времени как он, вскочив наконец на ноги, доковылял до зарослей, репортер достаточно громко рыдал.

— Не спустить ли на него Тайни? — спросил Остин.

Кэндис покачала головой:

— Думаю, на сегодня с него хватит.

Глаза их встретились. Оба начали хохотать — до слез, просто изнемогая от смеха.