Немного соблазненная   ::   Бэлоу Мэри

— Да неужто? Ужель найдется хоть одна такая? — Джервис, сверкнув моноклем, устремил взгляд в дальний конец переполненного бального зала. Вот лорд Фицрой Сомерсет, военный секретарь герцога Веллингтона. С кем это он там разговаривает… А, леди Мебз и сэр Чарлз Стюарт, посол Британии в Гааге. Затем взгляд его скользнул дальше, на двух юных леди, но не задержался на них. Слишком молодые особы никогда не интересовали виконта. А эти к тому же были не в его вкусе. — Готов поклясться, ты прав.

Его монокль на мгновение замер, позволяя виконту рассмотреть двух розовощеких офицеров лейб-гвардейского конного полка, церемонно приближавшихся к группе сэра Чарлза. Они выделялись из толпы своими ярко-красными мундирами с синими нашивками, белыми панталонами и золотыми аксельбантами. На ногах вместо сапог красовались соответствующие случаю парадные ботинки.

Тут Уолдейн обратил внимание Джервиса на совсем юную леди, видимо, не так давно распрощавшуюся со школьной скамьей. Виконт вряд ли заметил бы ее, если бы не зоркий глаз приятеля. Девушка стояла рядом с сэром Чарлзом, но ее скрывал роскошный фасад из двух офицеров. Между тем юная незнакомка была чрезвычайно мила.

Джервис залюбовался ею.

Ее простое, без особых изысков белое платье выглядело весьма скромным и даже несколько строгим на фоне яркого разноцветья военных мундиров. Взгляд виконта быстро скользнул по ее фигуре, отметив безупречный покрой платья, соответствующий последним тенденциям моды — короткий рукав, низкий полукруглый вырез, высокая талия, кружевные воланы. Но Джервиса мало интересовало платье само по себе. Однако под шелковистой тканью угадывалось тело — стройное, изящное; виконт готов был поклясться, что пышная юбка скрывает длинные, красивые ноги. Несмотря на некоторую угловатость подростка, девушка обладала всеми выпуклостями и углублениями, присущими женщине. Лебединая шея, аккуратно вылепленная головка, чуть приподнятый подбородок придавали облику незнакомки горделивость, даже едва уловимый оттенок высокомерия, с которым она взирала на окружающих. Глядя на это красивое существо, любой бы сказал, что такая манера вести себя вполне оправданна. Темные волосы, уложенные в высокую затейливую прическу и украшенные драгоценными камнями, овальное, несколько бледное лицо — впрочем, эта бледность не только не портила девушку, но лишь подчеркивала ее аристократичность, утонченность, — большие карие глаза, тонкий прямой, с небольшой горбинкой нос являли собой отменный образчик классического совершенства. Ослепительная улыбка делала ее лицо необычайно красивым и в то же время живым. Из мраморной статуи она мгновенно превращалась в прелестного и несколько шаловливого ребенка. О, это была красота для ценителя, знатока. Молодые люди что-то рассказывали ей, в то время как девушка обмахивалась кружевным веером. Неожиданно изящная ручка вспорхнула, и веер прикрыл ее смеющийся рот. Для обозрения Джервиса остались лишь искрящиеся озорством, лукавые глаза.

«Ничего лучше в жизни не видел», — довольно хмыкнул про себя виконт. Потрясающая женщина. Впрочем, женщиной это существо назвать было пока невозможно. Определение «девочка» тоже не вполне подходило. Джервис мысленно назвал ее розовым бутоном, который в самое ближайшее время обещал превратиться в невероятной красоты розу.

К счастью для юной леди, ее опекуны своим грозным видом отпугнули виконта, и он обратил свой взор к уже распустившимся цветкам, которые охотно принимали ухаживания Джервиса.

— Да, хорошо бы произвести впечатление на этот цветочек, — вздохнул Джон Уолдейн, причмокнув губами. — Но нам с тобой, Росторн, не повезло.