Непорочная грешница   ::   Бекнел Рексанна

На этот раз под своим собственным именем, под именем Линни, ибо другой женщины, кроме тебя, мне не нужно.

Он и в самом деле хотел на ней жениться, и это вовсе не была игра ее чересчур пылкого воображения! От избытка чувств у нее перехватило горло, и Линни не смогла выдавить из себя ни единого слова. Вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в ветку дерева, она смотрела на него сквозь пелену застилавших ей глаза слез, дожидаясь, когда минует спазм и она снова обретет возможность говорить.

Экстон, однако, истолковал ее молчание по-своему, еще больше нахмурился и заговорил сам:

— Я тебя понимаю. У тебя есть все основания полагать, что хорошего мужа из меня не выйдет. Я бывал с тобой жесток, бранил тебя и временами грубо с тобой обходился. Более того, я силой принуждал тебя к близости, побуждаемый похотью и гневом. Иногда я ненавидел даже свою собственную страсть к тебе.

— Ненавидел свою страсть ко мне? — испуганно переспросила Линни, и радость, поселившаяся в ее сердце, стала увядать.

Экстон отрицательно покачал головой.

— Нет, я имел в виду другое. Я ненавидел себя за то, что испытывал к тебе такое сильное вожделение.

— Но, может быть, это и есть самое сильное чувство, которое ты ко мне испытываешь? — прошептала она, хотя даже мысль об этом приводила ее в отчаяние. — Может быть, тебя влечет ко мне одно только вожделение…

— Нет! Клянусь тебе, Линни, это не так. За этим скрывается нечто большее.

— Это ты сейчас так говоришь, — ответила она, чувствуя, как радость у нее в душе стала уступать место скудной серой повседневности. — Когда мы лежим с тобой рядом, ты забываешь, что я тебя предала. Или о том, что я занималась с тобой беззаконной любовью, то есть блудом, — добавила она, хотя последнее слово едва снова не вызвало у нее горловой спазм.

— Помоги мне, святой Иуда! — воскликнул он. — Только собственная злость и глупость были причиной того, что я упрекал тебя в несуществующих грехах! Но теперь-то я лучше тебя понимаю и прошу прощения.

— Что значит — «теперь я лучше тебя понимаю»?

— Я все про тебя узнал. Узнал и о проклятии, которое — по словам твоей бабки — было на тебе от рождения. Так сказать, проклятие «второго близнеца». Я теперь знаю, как ты любишь сестру и как сильно она любит тебя. Я знаю, — произнес он медленно и отчетливо, словно стараясь, чтобы она лучше его поняла, — что побудило тебя пойти на жертву ради сестры. Знаю, наконец, до какой степени ты была обделена в своей жизни любовью и с какой страстью мечтала о том, чтобы эту любовь обрести.Экстон приподнялся в седле, и она ощутила, как его рука коснулась ее ноги, а пальцы сомкнулись на лодыжке. В этом прикосновении не было ни плотского вожделения, ни грубости. Одна только нежность, которая освежающей струей омыла ей душу.

— Знай же, Линни де Валькур. Тебя любят. Тебя любит сестра, но моя любовь в тысячу раз сильнее. Я люблю тебя всем сердцем, всем своим существом. И я хочу, чтобы ты стала мне женой, дабы почитать великим счастьем каждый свой день, прожитый с тобой в любви. И так до самой смерти — и даже после смерти.

Линни была не в силах поначалу оценить его слова и их значение во всей их полноте, поскольку ничего подобного от него услышать не ожидала. Но мгновением позже смысл сказанного слился в ее сознании с ее собственными чувствами и вызвал такое буйство эмоций и движений души, что весь мир завертелся перед ней в пестром хороводе.

Она смотрела на него сверху вниз и пыталась тыльной стороной ладони отереть непрерывно лившиеся из глаз слезы. Она видела его запрокинутое вверх лицо, такое красивое и такое родное. Сейчас, когда Экстон произносил долгожданные слова, она светилась любовью и нежностью.