Невероятный медовый месяц   ::   Картленд Барбара

— О, Атол, вы должны понимать, как ужасно я буду страдать, видя рядом с вами другую женщину, на шее и в волосах которой будут сверкать бриллианты Донкастеров — куда более великолепные, чем все фамильные драгоценности бедного Джорджа!

Маркиза замолчала, презрительно скривив губы, но вскоре она взяла себя в руки и смогла продолжать.

— Однако, дорогой мой, ни вы, ни я, мы не можем допустить скандала, даже в случае если бы вы оказались готовы увезти меня из Англии, в чем я, кстати, сильно сомневаюсь.

— А если бы я все же предложил вам бежать со мной, вы бы это сделали? — спросил герцог, цинично улыбаясь.

Маркиза подумала немного, а затем сказала:

— Я часто задавала себе этот вопрос и, честно говоря, пришла к выводу, что для меня это невозможно. Я бы не вынесла жизни за границей, лишенная привычного общества, в разрыве со всеми, кого мы знали. Я нисколько не сомневаюсь, что с вами все было бы в порядке. С мужчинами всегда так — они запросто приспосабливаются к новым условиям.

С женщинами же все иначе. Именно они страдают больше всего в случае cause celebre[по причине огласки (фр.)].

Герцог, разумеется, знал, что так оно и бывает.

— Ну что ж, Кларисса, — сказал он после небольшой паузы. — Вы были весьма убедительны, однако, как вы сами понимаете, мне нужно время, чтобы обдумать это необычное предложение.

— Для раздумий времени нет, — резко заявила маркиза. — Вы прекрасно знаете, что, как только появляется вакантное место в штате придворных дам королевы, дюжина старых ведьм начинает совершать различные маневры, дабы оказаться при дворе, хлопоча за себя, своих дочек, своих племянниц, да за кого угодно, но уж никак не за меня.

— Вы на самом деле предлагаете, чтобы я определился немедленно? Сию же минуту? Обязательно? — спросил герцог, с иронией глядя на маркизу.

— Если вы любите меня, то не станете медлить, — ответила Кларисса и потупила глаза, изображая смущение. Но вскоре она вскинула голову и заявила:

— Надеюсь, Атол, вы все же понимаете, что для меня наш разрыв равносилен смерти. Я не смогу вынести этого.

Голос маркизы дрожал, она с трудом сдерживала рыдания.

— Но мы ведь могли бы оставить все как есть, — предложил герцог.

— И вы полагаете, что никто не донесет об этом королеве? — удивленно спросила маркиза. — Как мы можем продолжать встречаться, зная, что за нами шпионят и все, что мы делаем, а вполне возможно, и все, что мы говорим, докладывают этой старой паучихе, готовой в любой момент завлечь в свои сети очередную жертву, дабы прилюдно растерзать ее в своей приемной в Виндзоре?

— Все, что пока я могу вам обещать, — раздраженно произнес герцог, — так это то, что я серьезно обдумаю ваше предложение.

Говоря это, Донкастер взял со стула свое пальто и накинул его на плечи. Бросив последний взгляд на туалетный Голик у зеркала, он убедился, что не оставил ничего из своих вещей, затем, сделав несколько шагов, он подошел к ложу, на котором лежала наблюдавшая за ним маркиза.

Женщина подняла на него глаза. Они казались невероятно голубыми на фоне ее бледного лица.

— Я в самом деле что-нибудь значу для вас? — тихо спросила она.

— Вы же знаете, сколь вы дороги мне, — учтиво ответил герцог. — Но любовь — это одно, а брак — совсем другое, Кларисса.

— Только с любовью надо считаться, дорогой, — мягко сказала красавица.

Герцог наклонился, взял ее руку и поднес к губам.

— Благодарю вас, Кларисса, за то, что вы делаете меня счастливым, — прошептал Атол.

Его губы коснулись ее бархатной кожи. Тонкие пальчики нежно сжали его руку. Маркиза привлекла его к себе.

— До свидания, мой дорогой, чудесный, великолепный возлюбленный, — прошептала она.

Говоря это, она подставила губы для поцелуя.

Лишь мгновение он пребывал в нерешительности, а затем снова наклонился к ней. Ее руки обвили его шею, женщина всем телом прильнула к герцогу…

Он пробовал сопротивляться, но не смог сдержаться…

Дикая страсть ее губ полонила его.