Невеста-чужестранка   ::   Коултер Кэтрин

До Гленклоуза путь не близкий. Кроме того, доктор Клаудер грозился удушить меня, если не он будет принимать роды. Еще он сказал, что, поскольку Макс, Лео и Мегги — такие чудесные дети, он будет счастлив усыновить этого малыша, если вдруг мы решим, что нам он не нужен. — Тайсон рассмеялся, а потом грустно заметил; — Видишь ли, у бедняги два сына, и оба законченные негодяи. Одного сослали на каторгу за избиение и грабеж двух человек, другого пристрелил на дуэли обманутый муж, у которого он увел жену.

— Что ж, мы разрешим доктору посещать новорожденного в любое время дня и ночи, — решила Мэри Роуз.

— Заметила, как вчера все веселились на дне рождения твоей матушки?

— О да! Ну не поразительно ли, Тайсон, что мама наконец нашла свое счастье? Майлз оказался идеальным мужем. Бедняжка все эти годы была вынуждена притворяться безумной, а сейчас смеется и поет как птичка!

Тайсон, желая Гвинет добра, в глубине души радовался, что вскоре окажется далеко от своей эксцентричной тещи.

Помолчав, Мэри Роуз вдруг задумчиво спросила:

— Странно, что ровно через три месяца после свадьбы Донателлы и Эриксона его мать внезапно скончалась во сне. По крайней мере так сказала мама.

Тайсон пренебрежительно усмехнулся:

— Не нахожу тут ничего странного. По-моему, Донателла с рождения, как кошка, приземляется на четыре лапы.

— Надеюсь, ты не думаешь, что она…

— Мало ли что я думаю, но лучше эту тему не затрагивать. Пусть живут как хотят. Кстати, любимая, я получил письмо от Сэмюела Притчерта.

— О Боже, не нравится мне твой тон… Ладно, так и быть, выкладывай, Тайсон. Я готова. Что он пишет?

— Заклинает меня всеми святыми поскорее вернуться домой. Говорит, что Гейтер как представитель конгрегации сам явился к нему. Похоже, вся паства пребывает в тоске и печали. Нас не было три месяца — как оказалось, чересчур долго. Город окутан его черной меланхолией, а все потому, что прихожане уже успели привыкнуть к улыбающемуся лицу своего викария. К тому, что он в своих проповедях говорил не о каре Божьей, а о том, что они достойны его любви. Согревал их теплом собственной души. Им нравилось обсуждать возникшие проблемы с викарием, который ободрял их, повторяя, что нет худа без добра и не стоит во всем видеть только дурное. Сэмюел пишет, что люди просят меня вернуться, чтобы я снова смог внести радость в их унылое существование.

— Кажется, Сэмюел дошел до крайности и не знает, что делать.

— Совершенно верно.

— Что ж, — решила Мэри Роуз, — погостим немного у Синджен и Колина, а потом двинемся дальше. По первому морозцу.

— Возможно, и раньше. Оливер дождаться не может, когда избавится от нас. Бедняга совсем извелся. Так любит детей, что они не оставляют его в покое и постоянно дергают, в то же время роль хозяина для него еще заманчивее. Будь его воля, выгнал бы меня обратно в Англию, а вас оставил бы здесь навсегда.

Мэри Роуз шевельнулась в объятиях Тайсона и подняла голову.

— Я рада, что Дуглас и Алекс побывали здесь и своими глазами увидели, какой Оливер молодец. Дуглас так гордится его успехами! А тот прямо таял от похвал.

Она прильнула к мужу, наслаждаясь знакомым запахом. Он нежно погладил ее живот, и ее охватил такой прилив любви, такая всепоглощающая благодарность, что хотелось плакать. Но вместо этого Мэри Роуз прошептала:

— Подумать только, я встретила тебя всего год назад! Помнишь, Тайсон? Я застряла в одном из проклятых оврагов, а ты выудил меня оттуда.

— Счастливейший день моей жизни, — объявил Тайсон. Мэри Роуз помолчала, положила голову ему на грудь и тихо призналась;

— Моей тоже.