Невеста лорда Кэрью   ::   Бэлоу Мэри

Вечер будет испорчен.

Нет, не станет она ничего говорить. Ей уже двадцать четыре года. Она достаточно взрослая, чтобы поступать в чем-то так, как ей хочется. Достаточно взрослая, чтобы жить своей собственной жизнью.

Она не скажет. И с удовольствием будет ждать завтрашнего дня – в этом Саманта не сомневалась.



Глава 2

Хартли Уэйд – он же маркиз Кэрью – долго еще стоял на берегу ручья, глядя в ту сторону, куда скрылась Саманта.

Такой красивой девушки он никогда не встречал. Настоящая красавица! Невысокого роста, дивно сложена, изящна и держится с удивительным достоинством. Светлые золотистые волосы вьются, и шляпка не скрывает их красоту. Глаза голубые, как весеннее небо. Длинные ресницы темнее, чем ее волосы. Прелестное, живое, умное лицо, и она чудесно улыбается.

Он и сам улыбнулся, но скорее печально. Ему двадцать семь лет, а он, едва познакомившись, кажется, уже влюбился в эту красавицу!

Он тронулся в обратный путь через лес к холму. Ребром правой ладони потер бедро. Ночью он будет страдать от боли – слишком много ходил сегодня. Но может, боль будет и не очень сильной. Хотя в последнее время он мало ходил пешком, зато, не щадя себя, занимался физическими упражнениями. Он улыбнулся, вспомнив выражение лица Джексона, когда он, три года назад, впервые вошел в известный лондонский спортивный зал с намерением обучиться приемам карате. Вернее будет сказать – вполз, тяжело припадая на правую ногу. Теперь Джексон гордится им и все хочет продемонстрировать его своим коллегам-тренерам. Однако маркиз брал у прославленного мастера частные уроки и не хотел выставляться на всеобщее обозрение.

На том месте, где он увидел мисс Саманту Ньюман, маркиз остановился. Определенно, это дерево следует убрать. Вид отсюда открывается замечательный.

До него не сразу дошло, что Саманта не опознала его. Очевидно, ни Торнхилл, ни его супруга не рассказали Саманте о его увечье, не описали его наружность. Очевидно, Саманта не знала, что маркиз Кэрью – хромой. Калька – этот ярлык и приклеили ему, пусть это было не совсем верно. Маркизу было известно, как обычно его представляют, и если бы Саманта слышала рассказы о нем, она непременно бы его узнала.

Он не без внутреннего сопротивления назвал ей свое неполное имя, не упомянув титула. Но и тут она ничего не заподозрила. «Здавствуйте, мистер Уэйд», – вежливо сказала она. Он следил, не изменится ли ее поведение, но ничего не изменилось.

Слишком сильно было искушение не открывать ей, кто он на самом деле. Если никто не описывал ей его внешность и если она спокойно отнеслась к имени, которым он назвался, без титула, нет никаких оснований предполагать, что она догадалась, кто он. Хотя и повстречалась с ним в его владениях. Для удобства он оделся в какую-то старую-престарую свою одежду. Его камердинер не далее как сегодня утром предупредил его, что, если он еще раз наденет эти башмаки, он разошлет по всем газетам сообщение, что снимает с себя ответственность за то, как одет его хозяин.

Но башмаки такие удобные, а эти угрозы для него не новость. Харгривз служит у него уже одиннадцать лет и все одиннадцать лет грозится принять решительные меры.

Маркиз продолжал взбираться на вершину, холма, а взобравшись, сел на каменную скамью, на которой недавно сидел рядом с мисс Ньюман. Она так оживленно беседовала с ним и, кажется, слушала его с неподдельным интересом. А минут пятнадцать и вовсе просидела молча, и при этом оба они не почувствовали ни малейшей неловкости и она не пыталась нарушить тишину и вызвать его на продолжение беседы.

Она сказала… Он хотел в точности вспомнить ее слова… Она сказала; мне приятна ваша компания, мне с вами очень легко. Другие женщины произнесли бы только первую половину фразы.