Незабываемый поцелуй   ::   Райан Нэн

Красивая, утонченная, она буквально излучала невинность. Лу был уверен, что она чиста, как Дева Мария.

Шли часы.

Карета, громыхая и переваливаясь с боку на бок, катила на север. Закатное солнце золотило пейзаж прощальным светом. Лу оторвал глаза от юной красавицы и увидел, что ее строгая дуэнья заснула. Желая убедиться в том, что она действительно спит, он обратился к ней с вопросом и не получил ответа. Дуэнья спала, свесив голову на грудь и приоткрыв рот.

Он опять взглянул на юную красотку. Она улыбнулась и пожала плечиками. Лу усмехнулся и похлопал рукой сиденье рядом с собой. Тереза покачала головой.

– Сядьте ко мне, – пригласил он.

Она покосилась на спящую дуэнью, потом грациозно встала и пересела к нему поближе. Сердце Лу учащенно забилось.

Мечтая прикоснуться к ее изящной белой руке, Лу прошептал:

– Не бойтесь, я вас не обижу. Меня зовут Лу Хаттон, я из Санта-Фе. Мы можем с вами встретиться?

Девушка обворожительно улыбнулась.

– Меня зовут Тереза Кастильо. Мой брат – дон Паскуаль Кастильо из Санта-Фе. Отец отправил меня на север, к Паскуалю. Я буду жить там до тех пор, пока в Мексике не улягутся беспорядки.

– Я поговорю с вашим братом, как только мы доберемся до Санта-Фе, – заверил ее Лу, – и попрошу у него разрешения вас навестить. Не возражаете?

– Да, Лу, – отозвалась она. Он еще больше заволновался, когда услышал свое имя, слетевшее с ее губ. – Я хотела бы с вами встретиться, но хотя и посещаю нью-йоркский колледж, все же придерживаюсь обычаев моей страны. – Она опустила густые ресницы. – Мы сможем с вами увидеться только в присутствии моей дуэньи.

Лу нежно взял ее за подбородок и заглянул в глаза.

– Я согласен, Тереза. Игра стоит свеч.



Глава 5

Молли устало вздохнула.

Они прожили в Эрмосильо больше года. То, что когда-то казалось ей веселым приключением, обернулось скучной повседневностью.

Ее отец работал от рассвета до заката на прииске Бонита-Хой и зарабатывал жалкие крохи. Вечером возвращался домой измученный и неразговорчивый, а Молли проводила все дни напролет в их деревянной лачужке. Девушка была несчастна.

Она терпеть не могла Эрмосильо и не знала, чем себя занять долгими днями. Отец возвращался в полном изнеможении, у него едва хватало сил, чтобы съесть приготовленный ужин.

Бедный папа! Он сильно сдал после смерти матери. Из него ушли бодрость и жизненная энергия. В его потускневших зеленых глазах затаилась печаль, плечи сгорбились.

Долетевшие из сумерек мужские голоса вырвали Молли из печальной задумчивости. Она улыбнулась, узнав басовитый голос отца, но второй голос, принадлежавший Джеффри Батлзу, согнал улыбку с ее лица. Молли с первого взгляда невзлюбила этого человека. Считала его неотесанным мужланом, хотя отец говорил, что женщинам Джеффри нравится. Ему не исполнилось еще и двадцати двух, но выглядел он гораздо старше. Мускулистый, среднего роста, с густыми волнистыми темными волосами и курчавой, как у отца бородкой, только не такой аккуратной. Взгляд его серых глаз пугал. Он все время шутил и называл Молли милашкой, что приводило ее в бешенство.

Когда мужчины вошли в лачужку, Молли улыбнулась отцу. Смуглое, залитое потом лицо Роджерса расплылось в ответной улыбке. Он гордо выложил на стол несколько мелких монет – недельный заработок.

– Уже заплатили? – обрадовалась Молли. – Что-то тебе слишком часто платят, папа.

– Я бы не сказал, что часто, – встрял Джеффри Батлз. – Не возражаете, если я с вами поужинаю?

Молли промолчала.

После скудного ужина Корделл Роджерс сказал:

– Молли, милая, дай-ка мне бутылку виски, ту, что стоит на верхней полке.

– Но, папа, бутылка пуста. Ты допил ее два дня назад.

– Ах да, – вспомнил он и взглянул на монеты.