Ночь с принцем   ::   Джеффрис Сабрина

— Клянусь, что не перевернусь.

Кристабель правила кабриолетом, как будто была рождена для этого, ни на минуту не теряя контроля над лошадью и умело усмиряя ее каждый раз, когда она пыталась своевольничать.

— Вам так нравится править? — спросил Берн с улыбкой.

— Больше этого я люблю только ездить верхом. В деревне я езжу всегда, когда могу.

— Тогда понятно, почему вы так хорошо это делаете. Никогда не видел, чтобы женщина — да и большинство мужчин, кстати, — так умело правила коляской.

Кристабель бросила на Берна сияющий взгляд:

— Некоторые женщины пригодны не только для спальни, знаете ли.

Берн усмехнулся:

— Думаю, мне стоит нанять вас в качестве кучера. Мои разъезды по городу от этого сильно выиграют.

Откинув голову назад, Кристабель рассмеялась. Никакого глупого женского хихиканья, как в разговоре с полковником, от Кристабель ждать не приходилось. Она хохотала громко, от всей души, и ее грудной смех радостно отзывался в душе Гэвина. Когда ветром сорвало шляпу и она покатилась по пыльной дороге, Кристабель рассмеялась еще громче. Ей было радостно от ощущения того, что она умело правит не только лошадью и коляской, но и своей судьбой.

Гэвин пытался вспомнить, когда он сам последний раз испытывал такое ничем не омраченное счастье. Наверное, когда был совсем маленьким мальчиком. Еще до того, как его мать отказалась от безнадежных попыток уговорить Принни по-прежнему выплачивать им содержание. И они вынуждены были переезжать из одних меблированных комнат в другие, которые оказывались всякий раз хуже предыдущих.

В возрасте двенадцати лет он оказался совсем один на холодных улицах.

Берн тряхнул головой, пытаясь прогнать грустные воспоминания, и положил руку на спинку сиденья за спиной Кристабель.

— Я заметил, у вашего дворецкого повязка на глазу. Почему?

— Он ослеп, когда шальная пуля попала ему в скулу.

— Надеюсь, не из вашего пистолета?

— Разумеется, нет! Он воевал. А после ранения ему пришлось уйти из армии, и мы взяли его к себе.

— Вы с Хавершемом? Или только вы?

— Он был в отряде мужа. — Кристабель пожала плечами. — Не могла же я допустить, чтобы он голодал?

— Некоторые смогли бы.

Губы Кристабель сжались в прямую тонкую линию.

— Только те, кто не умеет ценить жертвы, которые приносят за них наши солдаты на полях сражений.

Берн задумчиво посмотрел на маркизу:

— Значит, вы действительно находите слуг на полях сражений?

— Не всех. Пятерых, кажется. Нет, шестерых. Я все время забываю повара, потому что он был у нас поваром еще до того, как попал во флот.

— Да, воинственное у вас хозяйство. Наверное, мне надо радоваться, что в тот день в меня стреляли только вы.

Кристабель улыбнулась:

— Надо будет раздать всем слугам пистолеты.

— Судя по всему, вы на это вполне способны.

И как ни странно, от этого его желание ничуть не становилось меньше. После всех утонченных светских любовниц Кристабель казалась ему бодрящим тоником.

Берн нахмурился. Это, кстати, может оказаться помехой в реализации их плана. Поверят ли друзья Берна, что его вкусы так внезапно изменились? Или они и, главное, Стокли начнут подозревать, что причина этой перемены в ином?

Наверное, стоит попробовать воду, прежде чем в нее лезть. Какой сегодня день? Вторник? Прекрасно. Это будет полезно еще и потому, что Кристабель сможет увидеть, что именно ей предстоит.

— Планы меняются, — объявил Берн. — Дайте мне поводья.

Кристабель послушно исполнила его приказание, но ее лицо при этом выражало явное разочарование.

— Почему? Куда мы поедем?

Берн повернул лошадь направо и направился в сторону Чипсайда.

— Туда, где вы узнаете, как должна себя вести настоящая любовница.

— Но послушайте, мы же договорились…

— Не то, что вы подумали.