Обвенчанные дважды   ::   О`Бэньон Констанс

Раздался душераздирающий крик. Отец, понимая, что чувствует сейчас его сын, положил ему руку на плечо и спокойно сказал:

— Это не от боли, а от радости. По-моему, родился мальчик.

Майкл залпом осушил рюмку.

— Ты думаешь, с Мэллори все в порядке?

— Уверен! Разве ты не слышал, что сказал доктор Уортингтон? Она сложена так, будто ей сам Бог велел рожать.

Немного погодя в комнату вошла Кэссиди, бережно неся в руках голубой сверток. Миновав Рейли и Эрриан, она направилась прямо к Майклу.

— Счастлива сообщить, Майкл, что Мэллори чувствует себя хорошо и просит тебя познакомиться со своим сыном.

Майкл, взяв из рук матери сверток, широко открытыми глазами посмотрел на сморщенное личико и дотронулся до крохотных пальчиков.

— Сын… — прошептал он. И, повернувшись к отцу, уже громким, уверенным голосом сказал: — Сын! У меня родился сын!

Кэссиди с Эрриан обнимались и плакали, а Рейли взял у Майкла ребенка и, поднеся к самому лицу, долго рассматривал это драгоценное создание, как будто ему никогда раньше не случалось видеть новорожденных.

— Родился новый Винтер! — наконец торжественно сказал он, делая ударение на каждом слове.

Майкл выскочил из гостиной и через мгновение уже был в своей спальне. Его поразило, как прекрасно выглядит Мэллори. С белым бантом в гладко зачесанных волосах, полулежа на подушках, она встретила его словами:

— Майкл, как ты думаешь, сегодня предки Винтер улыбаются на небесах?

Взяв его руку, она крепко сжала ее в своей и, приподнявшись, поцеловала в щеку.

— Вне всякого сомнения. Наш род продолжается! — ответил он.



Эпилог

В просторном лондонском особняке леди Мэри Риндхолд герцог и герцогиня Равенуортские давали прием в честь своей невестки по случаю ее первого появления в свете. Были разосланы сотни приглашении, и ходили слухи, что, пусть ненадолго, пожалует сама королева Виктория в знак признания заслуг леди Мэллори перед английской короной.

У парадного входа гостей встречали все члены семьи де Винтер. Первой стояла леди Мэри, за ней — Рейли и Кэссиди, потом — Мэллори и Майкл, а за ними — Уоррик и Эрриан.

Майкл гордился своей красавицей женой, которой очень шло блестящее голубое шелковое платье с воздушными оборками. Мэллори здоровалась с каждым из гостей, одаривая их приветливой улыбкой. Уже приехал один граф, три графини, несколько герцогов и герцогинь, около десятка маркизов и другие родовитые особы. Гости продолжали прибывать.

Вдруг Кэссиди взяла Мэллори за руку.

— Здесь находятся твои родители. Ты не против, если мы представим их как членов нашей семьи?

Мэллори замерла от удивления. Об отце и матери она не слышала со времени отъезда из Египта и увидеть их здесь никак не ожидала.

— Я не против, — тихо ответила Мэллори. Отец неуклюже поцеловал ее в щеку, а мать пожала руку.

— Мы сочли за честь быть в числе приглашенных вашей светлостью, — сказал лорд Тайлер, поклонившись Кэссиди.

— Спасибо, что пришли, — сказала Мэллори, поймав себя на мысли, что ей нечего сказать собственным родителям и что она вовсе не испытывает к ним нежных чувств.

Лорд Тайлер и леди Джулия встали позади Уоррика и Эрриан, понимая, что им никогда не будет места в сердце родной дочери и что герцогиня Равенуортская пригласила их только ради соблюдения приличий, чтобы Мэллори не выглядела сиротой. Им оставалось лишь наблюдать, как их дочь приветствуют представители самых высших кругов лондонского света.

— Как вам понравился мальчик? — обратился Уоррик к лорду Тайлеру.

— Какой мальчик? — удивился тот.

— Ваш внук. Я не преувеличу, если скажу, что он — гордость нашей семьи.

— Внук… Ты представляешь, он станет герцогом Равенуортским! — шепнул лорд Тайлер жене.