Обвенчанные дважды   ::   О`Бэньон Констанс

— Что сделано для его розыска? Кэссиди безнадежно развела руками.

— Ее Величество заверила меня, что они делают все возможное. Она обещала, что, если твой отец жив, его обязательно отыщут.

— А почему кто-то полагает, что он может быть… мертв?

Кэссиди с трудом проглотила комок в горле.

— Гонец доставил в британское консульство в Каире окровавленную рубашку и заявил, что она принадлежит твоему отцу. На кармане действительно были вышиты его инициалы — ее прислали мне для опознания. Нет никаких сомнений в том, что она принадлежала именно ему.

Майкл, в свою очередь, сглотнул горький комок.

— Ты ведь знаешь, что отец никогда не сделал бы никакой глупости. Если он и отправился в пустыню, то, без сомнения, был хорошо подготовлен к любым неожиданностям. Кем бы ни был его похититель, он должен знать о положении, которое занимает отец, и понимать, что причинять ему вред — неразумно. Кстати, кто-нибудь потребовал выкуп?

— Нет. — В глазах матери блеснул луч надежды. — Ты полагаешь, его могли украсть ради выкупа? Ну что ж, мы заплатим любые деньги, лишь бы освободить его.

Майкл поцеловал ее в щеку.

— Я думаю, вполне вероятно, что скоро именно их у нас и потребуют. Тебе известно что-нибудь еще? — заботливо спросил он.

— Ничего, за исключением разве что… — И снова в ее глазах заблестели слезы. — Эти чудовища убили нашего дорогого Оливера. Его… пронзили копьем. Он… Они… закопали его останки в пустыне.

Внутри Майкла начал расти гнев, но ради матери он должен был держать себя в руках. Оливер скорее был членом их семьи, нежели слугой.

— Зачем кому-то понадобилось убивать его?

— Я полагаю, этот преданный маленький человек пытался защитить твоего отца. Ты же знаешь, каким он был.

— И все же тот факт, что не было найдено… тело отца, вселяет надежду. — Майкл подошел к окну, машинально провожая взглядом продавщицу лаванды, шедшую по улице. — Я не успокоюсь до тех пор, пока не выясню, кто все это устроил, а когда мне это удастся, пусть они молят Бога о помощи! Ведь он поехал в Египет, чтобы помочь этим людям. — Прежде чем повернуться к матери, Майкл закрыл глаза и постарался подавить в себе боль. — Кто-нибудь взял на себя ответственность за исчезновение отца?

Поскольку Кэссиди никак не могла справиться с горем, за нее ответила леди Мэри:

— Твой отец написал мне, что большинство бедуинских племен не чувствуют себя связанными с какой-либо из наций и не признают границ. Он беспокоился о том, что, если бедуинам удастся вооружиться, они могут создать единую армию, и тогда Египет будет ввергнут в еще одну кровопролитную войну. Я полагаю, что те, кто организовал похищение твоего отца, видели в нем серьезную угрозу своим планам.

— Да, но кто же они? — возмутился Майкл. — Должен же хоть кто-то знать, к кому отправился в пустыню отец? Или в Каире уже не существует никаких властей?

— Похоже на то, — покачала головой Кэссиди. — В Каире — один только британский консул. У него мало власти, и он должен отчитываться перед хедивом. Как мне удалось понять из последнего письма, твой отец был не очень высокого мнения об этом человеке.

Юноша уже не мог сдерживать гнев.

— Но кто-то же должен знать хоть что-нибудь! Я поеду в Египет и сам выясню, что там произошло.

— Именно об этом я и хотела просить тебя, Майкл, — с надеждой в голосе произнесла Кэссиди. — Если твой отец жив, возвращайтесь вместе домой. — Ее губы дрогнули. — Если он… мертв, привези мне его тело. Я не успокоюсь, покуда не увижу мужа.

Майкл притянул ее к себе, чувствуя, как от слез матери намокает его рубашка.

— Я найду его, мама, и привезу домой. Обещаю тебе.

Она прижалась к его телу, и он, осторожно взяв мать на руки, вынес ее из комнаты и понес к лестнице.