Огненное прикосновение   ::   Ховард Линда

Рейф протянул руку и, взяв в ладонь теплый шелковистый холм, приподнял его и, когда Энни устроила младенца на сгибе руки, направил тугой сосок к крохотному, как клювик, рту и потер о губки младенца. Энни вздрогнула, когда девочка инстинктивно вцепилась и начала сосать. По ее груди разлилось горячее покалывание.

Рейф рассмеялся, услышав причмокивание. Его глаза сияли.

– Поторопись с обедом, – посоветовал он дочери. – У тебя есть дядюшка, который протирает ковер на полу, ожидая встречи с тобой. Или, может, он будет тебе дедушкой. Мы позже это обсудим.

Через десять минут Рейф вынес завернутую в одеяло новорожденную в комнату, где Этуотер действительно ходил взад и вперед, сжимая в руках свою шляпу, превратившуюся уже в нечто бесформенное.

– Это девочка, – сообщил Рейф. – Они обе в полном порядке.

– Девочка. – Этуотер заглянул в крохотное спящее личико. – Ну, будь я проклят! Девочка. Боже мой, Рейф, как нам удержать от нее подальше всех этих неотесанных бычков? Мне надо над этим поразмыслить.

Рейф ухмыльнулся, вытянул вперед руки Этуотера и положил на них младенца. У Этуотера сделался совершенно панический вид – все его тело оцепенело.

– Не делай этого! – вскрикнул он. – Я могу ее уро нить!

– Привыкнешь, – сказал Рейф без всякого сочувствия. – Ты же держал на руках щенков, правда? Она ненамного больше.

Этуотер нахмурился.

– Я же не могу взять ее за холку. – Он прижал девочку к себе. – Позор, твой собственный ребенок, а ты хочешь, чтобы я обращался с ней как со щенком.

Улыбка Рейфа стала еще шире, а Этуотер опустил глаза на спящую малютку, так уютно устроившуюся у него на руках. Через минуту он улыбнулся и начал покачивать ее.

– Должно быть, все это выходит само собой, правда? Как ее зовут?

Рейф спохватился. Они с Энни говорили об этом, выбирали имя и для мальчика, и для девочки, но сейчас он не мог припомнить ни одного из них.

– Мы ее еще не назвали.

– Ну, решайте скорее. Я должен знать, как мне называть это сладкое маленькое сокровище. И когда вы двое с следующий раз соберетесь завести ребенка, предупредите меня загодя, чтобы я мог уехать куда-нибудь в другое место. Клянусь, это слишком большое испытание для мужчины, – я думал, мое старое сердце не выдержит.

Рейф снова взял дочь на руки, чтобы вернуться к Энни. Он уже беспокоился и хотел поскорее оказаться рядом с ней.

– Дед должен оставаться поблизости, – сказал он. – Ты никуда не уедешь.

Этуотер посмотрел в его удаляющуюся спину. Дед! Дед? Ну, это вроде звучит неплохо. Ему уже за пятьдесят, в конце концов, хоть он и гордится тем, что выглядит моложе своих лет. Никогда раньше у него не было семьи, кроме Мэгги, а после ее смерти вообще никого. Невероятно страшно, но может быть, он и останется, присмотрит за Маккеем, чтобы с ним чего не случилось. Это занятие – быть дедом – похоже, потребует полного рабочего дня.

* * *



Рейф скользнул обратно в спальню и увидел, что Энни мирно спит. Миссис Уикенберг улыбнулась ему и прижала палец к губам.

– Пусть отдохнет, – прошептала она. – Она хорошо потрудилась и заслужила отдых. – Еще раз улыбнувшись, женщина вышла из комнаты.

Рейф сел на стул возле кровати, все еще держа на руках ребенка. Ему не хотелось класть дочурку. Она тоже спала, как будто рождение было для нее так же утомительно, как и для ее матери. Он и сам чувствовал себя довольно измученным, но спать не хотел. Он переводил глаза с лица Энни на лицо дочери, и его сердце так переполнилось любовью, что давило на ребра и почти перекрыло дыхание.

Девять месяцев назад он держал на руках индейского младенца и помогал Энни сохранить ему жизнь. Теперь он держал другого младенца, которому они с Энни тоже дали жизнь, но сейчас это была жизнь их собственных тел. С той минуты, когда он впервые увидел Энни, она перевернула всю его жизнь, дала ему то, ради чего стоило жить.