Опьяненные страстью   ::   Паркер Лаура

Зеленые хвостики аппетитно торчали из крутобоких и белоснежных верхних половинок корнеплода, а нижние половинки отливали лиловым, словно их окунули в чернила.

У Мадлен засосало под ложечкой. За время путешествия ей часто приходилось испытывать голод. Она считала его искуплением грехов – реальных и воображаемых, но, несмотря на все старания, такое искупление давалось ей нелегко. Сейчас Мадлен снова поняла, что она эгоистичное и суетное существо из плоти и крови и что ореола святости ей не видать как своих ушей. Она хотела сберечь остатки денег, полученных от контрабандиста, но поддалась искушению и со вздохом потянулась за самой бокастой репой.

– Стой, воровка!

Запястье Мадлен оказалось в тисках громадной ладони с толстыми пальцами. Изумленная девушка вскинула голову, глядя в багровое лицо коренастого торговца. Редеющие волосы на его макушке торчали дыбом, грязный фартук натянулся на объемистом животе.

– Я не воровка, месье, я могу заплатить. – Мадлен достала из кармана медную монету.

Торговец с удивлением воззрился на деньги, но не отпустил девушку. Не торопясь он ощупал ее взглядом заплывших голубых глазок.

– Знаю я вашу породу!.. Но зачем же тратить деньги?

Во внезапной панике Мадлен отпрянула.

– Нет, нет, месье, я передумала. Я не стану покупать вашу гнилую репу…

– А ну, отпусти ее!

Вздрогнув от неожиданного окрика, Мадлен и торговец огляделись: она – в надежде, а он – в досаде.

В открытом ландо с нежно-розовой обивкой восседала очаровательная молодая женщина, лицо которой было искажено гневом. Ее локоны оттенка спелой пшеницы поддерживал золотой ободок, над ним грациозно покачивались два пышных пера. В ушах и на шее незнакомки сверкали бриллианты. Раздраженным движением она закрыла зонтик, который держала над головой.

– Ты что, оглох, приятель? Немедленно отпусти послушницу!

Лавочник в гневе вскинул голову.

– Не суй нос куда не просят, Иезавель! [7]

Он обхватил мясистой ручищей талию Мадлен и потянул ее к себе. Девушка с отвращением отвернулась, чтобы не испачкать щеку о свежее пятно от помидора на фартуке торговца.

Молодая красавица вскочила на ноги, явив миру стройную фигуру, задрапированную в муслин цвета слоновой кости.

– Отпусти послушницу, иначе я велю задать тебе трепку! – задыхаясь от ярости, выпалила она. Низкий вырез ее лифа притягивал взгляды всех мужчин, находящихся поблизости.

Лакей соскочил с запяток ландо и поглубже натянул треуголку на напудренный парик, предчувствуя неприятности.

Тучный торговец смерил худощавого лакея пренебрежительным взглядом, а затем с оскорбительной медлительностью уставился на грудь красавицы.

– Что это нынче всякая мелюзга разгавкалась? Кому какое дело, что я сделаю с этой потаскухой?

Последнее слово привело Мадлен в чувство.

– Я не потаскуха!

Рванувшись, она попыталась высвободиться из лап лавочника, но, ничего не добившись, схватила репу за хвостик. К счастью, удар пришелся прямо промеж глаз торговца.

С ревом он отпустил Мадлен и схватился за нос.

– Сюда, скорее! – послышался знакомый голос, и Мадлен увидела, что красавица в ландо машет ей рукой. Не дожидаясь особого приглашения, Мадлен бросилась к экипажу и очутилась рядом в тот миг, когда лакей опустил подножку. С благодарной улыбкой она забралась внутрь. Лакей убрал подножку и встал перед ландо, сжав кулаки. Торговец спешил следом за Мадлен.

– Что же это творится! – Взбешенный торговец повернулся, взывая к толпе зевак, которая быстро собралась вокруг. – Нет, она от меня не уйдет! Вы все видели – она украла у меня товар!

– Да вон же он! У нее в руке! – выкрикнул мальчишка из толпы, указывая на репу, хвостик которой Мадлен по-прежнему сжимала в кулаке.